— Да, — признал Майк, сдерживая смех. — А что ты знаешь о любви?
София некоторое время обдумывала ответ.
— Дети тети Мэй все время говорят об этом, — призналась она наконец. — И еще я знаю про лебедей. Они любят друг друга.
— Да, любят, — согласился Майк. — Я хотел сказать тебе, София, что я знал твою маму давным-давно, и мы очень любили друг друга.
— Вы жили тогда в Джонсвилле? — спросила девочка серьезным тоном, как будто для нее важно было точно знать место действия.
— Да, — ответил он, обнимая ее за плечи. — Я приехал работать в Центральную больницу, и твоя мама была первым человеком, которого я там встретил. Мы сразу понравились друг другу!
Джин затаила дыхание. Майк хорошо начал, но как он собирается признаться Софии в том, что он — ее отец?
— Мы собирались пожениться, а потом я сделал огромную глупость. Произошел несчастный случай, после которого я не смог ходить…
София резко обернулась на звук его голоса.
— Несчастный случай? — воскликнула девочка, предугадывая продолжение рассказа. — Так вы мой папа? Мой настоящий, взаправдашний папа! О, доктор Брэдли, можно я потрогаю ваше лицо, чтобы узнать, как вы выглядите?
Джин всхлипнула, наблюдая, как София забирается к отцу на колени и крошечными пальчиками ощупывает его лицо. Она видела, что в его глазах тоже стоят слезы.
Затем девочка вздохнула и крепко прижалась к груди Майка. Он обнял ее и повернул голову к Джин. В его глазах была тысяча вопросов, но она ответила только на один.
— Я думаю, она унаследовала твой интеллект, — сказала она и попыталась улыбнуться.
Позже, уложив Софию, они задержались у ее постели, глядя на мгновенно уснувшую дочь.
— Я должен поблагодарить тебя, Джин, — взволнованно сказал Майк, когда они снова спустились в гостиную.
— За что? — спросила она, направляясь к дивану.
Переживания последних суток лишили ее последних сил, и сейчас она хотела только одного — отдохнуть и дать возможность утихнуть царившей в душе сумятице.
— За то, что ты не настроила малышку против меня, — сказал он, усаживаясь рядом и нежно целуя в щеку. — При упоминании о несчастном случае она сразу догадалась, что я ее отец. Что ты рассказывала ей обо мне?
Он нашел ее руку и поднес к губам, целуя поочередно каждый палец.
— Что ты сильно пострадал, что тебе пришлось уехать и заново учиться ходить…
Она посмотрела на Майка и увидела, что он все понял. Он убедился, что ей не хватило храбрости полностью вычеркнуть его из своей жизни и, самое главное, что у нее никогда не было ненависти к нему!
Майк наклонился и поцеловал ее в губы.
— Я не заслуживал твоей бескорыстной любви, — пробормотал он. — Я был слишком молод и самовлюблен, чтобы оценить, какое это редкое счастье!
Он снова поцеловал ее, словно давая молчаливый обет.
— Так значит, она всегда считала, что я могу вернуться? — спросил он.
Джин слегка нахмурилась.
— Я не хотела, чтобы она думала так, — сказала она. — Я старалась объяснить ей, что, если бы ты смог, ты бы обязательно вернулся, но это невозможно.
— Но ты не позволила ей возненавидеть меня, Джин! — сказал, радуясь и удивляясь этому, словно чуду.
— Как я могла, Майк? — проговорила она, поворачиваясь к нему и прикасаясь губами к его щеке. — Я не могла допустить, чтобы моя дочь ненавидела единственного мужчину, которого я когда-либо любила, люблю и буду любить!
— Ты уверена в этом, моя милая? — спросил он, заглядывая ей в глаза. — Совершенно уверена, моя единственная, моя самая-самая лучшая девочка?
Джин улыбнулась и снова поцеловала его, на этот раз в губы.
— Совершенно уверена!
Мгновение спустя их губы снова слились в поцелуе, и вновь жарко вспыхнула кровь, разнося по всему телу сладостный Зов любви.
Майк подхватил ее на руки и понес в спальню.
Он ласкал ее нежно и страстно, и Джин вдруг почувствовала, что их отношения неуловимо изменились. Любимые руки раздевали и гладили ее тело, безошибочно находя те точки, что вызывали особое наслаждение. Но теперь в действиях Майка появилась уверенность собственника, заботливость мужа, доверие партнера. Это был уже не безумный порыв страсти, не бурная реакция изголодавшегося тела, но полное радости и покоя обладание друг другом.
И когда Майк откинулся на подушки, благодарно поцеловав ее, Джин поняла, что все ее мучения позади. Ей уже не нужно работать без устали и в одиночку ломать голову над тем, как помочь дочери. Она может опереться на эти крепкие плечи, и вдвоем они свернут горы. У Софии будет отец, они будут вместе отдыхать и путешествовать, и, быть может, осуществится ее заветная мечта: доучиться на медсестру и заняться проблемами незрячих детей…