— Вспомните все, о чем вы, с ней недавно говорили, и, может быть, найдете причину. А пока зайдите обратно и подождите, мистер Тэлфорд. Она поймет, что вы здесь, когда увидит вашу машину.
Джералд, испытывая тревогу и одновременно раздражение, решил последовать совету миссис Ардайс. В конце концов, он не каждый день предлагает женщинам выйти за него замуж. Почему же это вызвало у Кэрол такое резкое неприятие? Она посмотрела на него так, словно он сказал что-то чудовищное, закричала «нет!» и убежала прочь.
— Мне следует поблагодарить вас за участие, — сказал он миссис Ардайс. — Сожалею, что мы доставили вам беспокойство.
— Подумайте о том, что она вас любит и что вы не должны огорчать ее, — ответила она. — Мне нужно идти, мое место в зале.
Джералд проводил ее взглядом, размышляя, стоит ли ему тоже вернуться. Потом покачал головой. Лучше он подождет Кэрол в машине. Он по-прежнему не считал ожидание оптимальным вариантом, но готов был признать его наиболее разумным. Хотя и не знал, как долго он выдержит вынужденное бездействие.
Кэрол перешла улицу и собиралась уже войти в ресторан, когда увидела Джералда, распахивающего дверцу «ягуара». Она была почти уверена, что, вернувшись, уже не застанет его здесь, и представляла себе, как он бешено колесит по всему городу, пытаясь ее найти. Хотя наиболее вероятно, что он был просто рассержен, а не взбешен. Она бы тоже разозлилась, если бы кто-нибудь вот так убежал от нее.
Не то чтобы она поступила правильно, убежав от него, но это позволило ей немного успокоиться. Во всяком случае, она больше не плакала.
Может быть, в самом деле позвонить Ричу? Но как она объяснит человеку, которого бросила обожаемая им женщина, что она расстроена предложением Джералда выйти за него замуж, потому что у него не те мотивы? Рич ничего не поймет и решит, что она спятила. Сам он согласился бы взять в жены Марлу на любых условиях.
Итак, лучше всего вернуться, признать, что ей не следовало вести себя по-детски, и уехать домой с Джералдом. Разве Тэда не учила ее, что хороший тон требует возвращаться домой с тем же мужчиной, с которым ты уезжаешь, за исключением тех случаев, когда он напился или вел себя недопустимо, — тогда нужно вызвать такси.
Она и сейчас могла бы вызвать такси, но это было бы слишком дорого, к тому же ей не хотелось проделывать весь долгий путь до дому с каким-то чужим человеком. Или дело в том, что она чувствует себя обязанной вернуться? Вежливость есть вежливость. Хотя она и не означает всепрощения.
Глубоко вздохнув, она направилась к Джералду, который все еще не замечал ее. Он уже собирался сесть в машину, но, словно ощутив ее присутствие, помедлил и обернулся.
— Кэрол! — воскликнул он, бросаясь к ней.
Она уклонилась от попытки обнять ее.
— С моей стороны было невежливо убегать, — сухо сказала она. — Думаю, сейчас я готова ехать домой.
— Будь я проклят! — прошептал Джералд. — Точно по сценарию. Но как она могла узнать?
Кэрол не поняла, о чем он говорит, но не стала выяснять. Ее это не касается. Она сказала то, что должна была сказать, и теперь всю дорогу обратно не собиралась больше произносить ни слова.
— Вероятно, ты не захочешь разговаривать со мной по дороге? — полувопросительно сказал Джералд, скорее для себя, чем для нее.
Он был прав, но она не собиралась говорить ему об этом. Скоро он и сам это поймет.
В машине Кэрол ни разу не повернулась к нему. Она не отрывала взгляд от дороги. Если он ждет от нее объяснений, то ему придется ждать до тех пор, пока солнце не двинется вспять, а тогда уже ничто не будет иметь значения. И если у него есть хоть крупица чувства к ней, он сам должен понять, что было не так.
Она все еще ждала, что он заговорит с ней, спросит, отчего она убежала, побеспокоится, все ли с ней в порядке. Но Джералд не произносил ни слова. Через какое-то время Кэрол обхватила себя руками за плечи, чувствуя, как холод сковывает ее сердце.
Глава 19
Есть разные виды молчания, думала Кэрол, пока автомобиль мчался по ночному шоссе. Нельзя сказать, что тишина была абсолютной, — слышался слабый шорох шин по асфальту и иногда позвякивали ключи зажигания, если под колесами «ягуара» оказывались какие-то неровности.
Но тот факт, что ни она, ни Джералд не произносили ни слова, делал молчание гнетущим и почти физически ощутимым. Молчание Джералда было враждебным — самым худшим видом из всех, — хотя причины этой враждебности оставались для Кэрол непостижимыми. Разве она не извинилась? Конечно, он может сердиться на нее оттого, что она отказалась от его предложения. Она задела его гордость. Кэрол надеялась, что это так.