Двор некогда был покрыт каменными плитами, из-за чего деревья в нём росли не так густо, образуя несколько прогалин, сплошь заросших иван-чаем. Раздвигая стебли, Роб подобрался к развалинам башни.
— Ты опоздал на два дня…
Роб обернулся так резко, что его огромная шляпа чуть не слетела. Подстелив на камни серый дорожный плащ, у самого подножия башни уютно пристроился скромно одетый лысеющий человек.
Учитель поправил шляпу, и холодно кивнул.
— У меня были дела по дороге.
— Да, я кое-что слышал, — пробормотал незнакомец, — о тебе много говорят. Ты нравишься людям. Они тебя замечают и помнят…
Роб снова кивнул.
— Что ты мне поручишь? — спросил он.
Незнакомец задумчиво жевал травинку.
— Интересно, — пробормотал он, — большинство людей обычно спрашивают, что-то вроде "что мне надо делать"? Или "что мне предстоит"? А ты спросил, что я тебе поручу… Ты полагаешь, что сам будешь решать, что делать, и определять, что тебе предстоит?
— Да, — сухо ответил Роб.
— Хороший вопрос. Много о тебе говорит…
— Так что?
— Пока я поручу тебе ждать.
— Время идёт. Император собирает армию.
— И это хорошо. Наш урожай лишь быстрее созреет. Люди злятся. Когда они станут достаточно злы, им легче будет пойти за нами…
— Ты слишком расчётлив.
— А ты слишком вспыльчив. Пока ты сюда добирался, тебя могли убить с полдюжины раз. И ты сделал всё, чтобы тебя захотело убить как можно больше людей.
— Ещё больше людей, посмотрев на это, задумались. Ради этого можно и умереть…
Незнакомец покачал головой.
— Тебе не хватает осторожности и хладнокровия.
— Я всего лишь делаю то, что должен, а не прячусь в ожидании момента, когда всё сделается само собой, — Роб бросил взгляд на собеседника и добавил, — как некоторые…
— В дальних краях говорят — если долго сидеть на берегу реки, рано или поздно увидишь, как мимо проплывает труп твоего врага.
— А сколько других трупов проплывёт по реке? Ты играешь словами, а империя подчиняет и обманывает людей. Тебе не страшно смотреть на это?
— Не погнетши пчёл, мёду не едать, говорил мой дед. Кому-то суждено быть жертвой…
Роб презрительно фыркнул.
— Ладно, — вздохнул незнакомец, — наши уважаемые гости тоже задерживаются, но я рассчитываю, что они доберутся к нам недели через две. Может через три. К тому времени мои здешние друзья соберут всех своих людей.
— Ты уверен, что это так необходимо? Эти ваши люди через одного грабители и убийцы.
— Успех не любит чистых рук…
— Ты можешь не вплетать пословицу каждую вторую фразу?
— Могу. Но зачем? Ты не любишь народной мудрости?
— Я хочу увидеть святилище, — ответил Роб.
— Оно перед тобой.
Незнакомец кивнул в сторону едва заметного в густых зарослях прохода. Из небольшого отверстия в разрушенной стене буквально сочилась чёрная, затхлая тьма.
— Я там немного прибрался, — вздохнул незнакомец, — но почти сто лет прошло, как замок сожгли. Ординаторы тогда святилища не отыскали, но время не щадит даже мест древней силы… там внизу всё заросло плесенью и сгнило.
— Когда мы победим, — твёрдо сказал Роб, — владыки получат достойный храм…
Из кузницы доносился перезвон молотков. На улице он сплетался с заунывной мелодией цевницы. Кралог, прислонившись к забору, выдувал из связанных друг с другом тростинок пронзительные стоны.
— Так не пойдёт. Мы теряем слишком много времени. Что он там возится?
Родгар мерял ногами двор, разбрызгивая сапогами жирную красноватую грязь.
— Он серьёзно подошёл к работе, — пробормотала волшебница, перебиравшая какие-то замусоленные листки.
С потёртой, замасленной бумаги на неё смотрело лицо Родгара, набросанное свинцовым карандашом. Вот здесь только здоровая сторона. Здесь целое лицо, но какое-то мертвенно странное, состоявшее из двух совершенно одинаковых, зеркально отражённых половин. На третьем — лицо уже выглядевшее естественно, если не считать пустых глаз. Поля листков усеивали какие-то отрывистые пометки, наброски и цифры.
— Поразительное сходство, — произнесла она, поворачивая листок из стороны в сторону.
Родгар остановился рядом.
— Слишком красивое, — болезненно сказал он и отвернулся.
— Это твоё лицо.
— На нём нет шрамов.
— Ну, оно было бы твоим, если бы не тот кистень…
Родгар фыркнул и продолжил ходьбу по размокшей глине.
— Если он сейчас же не закончит, я вытащу его оттуда силой, и мы поедем дальше. У нас есть обязательства, в конце концов!
— Не мешай ему работать. Он почти закончил.
— Ты не понимаешь, Сим. Для тебя всё наше предприятие это лишь игра…
— Ничего подобного, я отношусь к нему крайне серьёзно… но всё-таки какое поразительное сходство, и нарисовано как живое.
Родгар сокрушённо покачал головой.
— Игра. Научные эксперименты и прогулка на свежем воздухе. Не больше…
— Я с тобой полностью согласна… — пробормотала она, и подняла взгляд на собеседника, — ты что-то сказал?
— Ничего, — вздохнул Родгар.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался раскрасневшийся и всклокоченный Укен. В руках он бережно держал свёрток.
— Ну? — с любопытством подскочила к нему волшебница, — покажи!
Укен торжественно снял тряпку. Симахтаб вздрогнула. Из его рук на неё смотрело лицо. Безглазое и застывшее, но лицо. С чуть приподнятым уголком рта и ехидно вздёрнутой бровью. Мастер не только придал маске поразительное сходство с обладателем, но даже вложил в неё характер.
— Я подобрал эмаль под цвет загорелой кожи, — торопливо пояснил Укен, — изнутри подбита фетром, чтобы не натирала и усилена кожаной обивкой на краях. Крепится вот этими крючками для ушей. Сначала может быть неудобно, но я закрепил их к маске на штифтах, чтобы легко было отрегулировать по месту…
Он повернул маску внутренней стороной, демонстрируя подкладку, крепёжные ремешки и ещё какие-то детали.
— Это козырёк, защищающий глаза от пота, — тараторил он, — можно было обойтись, но мне показалось, так будет удобнее…
— А это что? — подозрительно спросил Родгар, ткнув пальцем в маску.
— Это воронка для губ. Будет немного искажать голос, зато ваша милость сможет пить, не снимая маски… и курить тоже.
Волшебница обиженно фыркнула и нахмурилась.
— Пить это хорошо. А есть? — заинтересованно поинтересовался Родгар.
— Увы, — вздохнул Укен, — я продумывал вариант с подвижной накладкой в подбородочной части, но у меня было мало времени… необходимо выточить пару регулировочных винтов… но если ваша милость готова подождать ещё…
— Нет-нет, наша милость не готова… но вполне довольна получившимся… Я могу это примерить?
— Почту за честь, — с гордостью поклонился Укен.
Родгар приложил маску к лицу. Польщённый мастер помог её закрепить. Волшебница посмотрела на спутника и второй раз вздрогнула. Лицо казалось живым. Лишь приглядевшись можно было увидеть, что настоящие глаза находятся где-то позади, и смотрят через аккуратные прорези. Что же до неподвижной и гладкой поверхности маски, то многие не в меру увлекавшиеся косметикой особы, известные Симахтаб, выглядели куда менее жизненно…
— Ну как? — спросил Родгар.
Женщина вздрогнула в третий раз. Маска изменила его голос, сделав его мрачным и тяжёлым, с неприятным металлическим отзвуком.
— Очень… внушительно, — произнесла она.
— У тебя есть зеркало? — прогудел Родгар.
Она достала походное бронзовое зеркальце из кожаного чехла и протянула спутнику.
— Ты великий мастер, Укен, — наконец произнёс он, пару минут спустя.
Тот залился краской.
— Вы преувеличиваете… Видели бы вы, что творит грандмастер Скимн.
Кричные горы располагались к югу от излучины великой реки Рудны. Там, где она сменяет направление, и поворачивает к востоку. Собственно горами их называли в первую очередь жители равнин. Обитатели настоящих гор, что были ещё южнее, смотрели на них свысока и предпочитали именовать кряжами.