— Честно говоря, — сказала она, — здесь жутко сыро и душно. Да и там, вверху, наверное, уже закончили…
Она постаралась изобразить самую очаровательную и бездумную улыбку, на которую только была способна. Хоть она и полагала себя опытной и могущественной чародейкой, в этом подземелье, стоя перед человеком с каменным лицом и пылающим взглядом, она чувствовала себя очень неуверенно. Какими бы эфемерными ни казались, на первый взгляд, воплощения эмоций, они могли дать своему прислужнику чудовищную силу. Кто-то из её преподавателей сравнивал их с линзами. Только концентрировали они не свет, а порождённые эмоциями и желаниями возмущения магического зеркала. И ей очень не хотелось оказаться соломинкой в фокусе увеличительного стекла в ясный полдень.
Роб кивнул своей необъятной шляпой, и они зашагали вверх по вырезанным в полу ступеням.
На свежем воздухе их уже ждал бледный, растерянный Укен.
— Ну разве можно так поступать, — запричитал он, — сначала господин лезет в драку, потом вы куда-то пропали…
— Не бойся, — успокоила его волшебница, — мы просто решили немного прогуляться.
— А Родгар? Его же могли убить!
— Ну уж нет, — подошедший виновник похлопал бледного мастера по плечу, — у этого парня с молотком не было ни малейших шансов, Кралог меня кое-чему научил.
Родгар весело подмигнул.
— Кое-чему!? — потрясённо зашептал Укен, и с ужасом посмотрел на стоявшего рядом Кралога.
Гостям выделили небольшую сторожку — добротное бревенчатое сооружение, затерянное в лесу в стороне от большой дороги. Камины у здешних жителей особой популярности не сыскали, а печь света давала мало. Поэтому освещение было возложено на сосновую лучину, зажатую в изгибе забитого в стену гвоздя. На конце широкой смолистой щепки лениво подрагивал оранжево-жёлтый язычок пламени и от него замысловатой каллиграфической вязью тянулась к потолку ниточка дыма.
Даже в этом тусклом свете было заметно расстроенное лицо Смионы.
— Я не хочу в этом участвовать, — очередной раз повторила она, глядя в стену.
Симахтаб вздохнула, и предприняла следующую попытку.
— В конце концов, нас же никто не заставляет иметь дело с этим культом?
— Ещё чего? — фыркнула Смиона, — этого только не хватало!
Она перестала рассматривать проконопаченную мхом деревянную стену и обернулась к волшебнице.
— Это очень скверные культы. К ним даже близко подходить не стоит, не то, что…
Она замолчала, не договорив.
— Мы просто делаем свою работу.
— А я вот просто хочу уволиться…
— Но это же невозможно, пойми, — буквально простонала волшебница.
— Почему?
Девушка сочувственно поглядела на собеседницу. Из их предприятия не было выхода. По крайней мере, предполагавшего, что выходящий останется жив…
— Понимаешь, — вздохнула она, — Родгар очень расстроится…
Смиона задумалась.
Волшебница ощутила себя крайне неуютно. Смиона всё-таки алхимик и специалист по ядам. Не хватало ещё, чтобы дело дошло до трупов.
— Послушай, — торопливо продолжила Симахтаб, — всё не так плохо. Я понимаю, что тебе очень не по душе эти сектанты. Но они лишь нам помогают. Да, это не самые приятные люди, но такова жизнь. Не всегда можно работать с теми, кто тебе нравится. Относись к ним просто как к попутчикам…
— Я боюсь, что всё намного хуже. Там где этот… этот… Охотник, там всегда Чёрное Братство… Я не хочу иметь с ними общих дел. Это не те, рядом с кем стоит находиться. Это неправильно. Это противоречит человеческой природе, в конце концов. Они же наполовину звери, Сим!
— Не преувеличивай. Сама понимаешь, на праведных имперцев нам рассчитывать не приходится. Остаётся полагаться на то, что есть под рукой. В конце концов, этот тип в шляпе, Роб, произвёл на меня впечатление разумного, искреннего и уверенного в своей правоте человека…
Она замолчала, прикидывая, являются ли две последние черты плюсом или минусом в сложившейся ситуации.
Алимик фыркнула:
— Лично я бы предпочитала иметь дело с прожжёнными аферистами и продажными негодяями. Они, по крайней мере, хорошо предсказуемы. А что на уме у этого ходячего мухомора, я даже предположить не могу.
— Ну, хорошо, хорошо, это был не лучший пример. Но согласись, наш выбор небогат.
— Тут ты права, — Смиона кивнула, — очень небогат.
— Поэтому относись ко всему философски…
— В смысле "плюнь ты на всё это"? — ехидно поинтересовалась та.
Волшебница немного смутилась, но лишь на мгновение.
— Примерно так. Ты ведь пошла на это ради денег?
— В общем и целом. Ты не представляешь, насколько тяжело приходится бедному алхимику. Даже замуж никто не берёт… Бывало своего почти добьёшься, но стоит мужчине увидеть лабораторный стол или сборник рецептов, как сразу "ты знаешь, дорогая, я вот тут подумал немного… в общем у меня срочные дела в другом конце страны… нет-нет, не надо приглашать меня к ужину, я только что поел… и воды попил… совершенно никакого аппетита, и вообще я ужасно спешу, видишь, даже тройные ядонепроницаемые перчатки снять некогда…"
Она вызывающе посмотрела на волшебницу и продолжила:
— Да. Вот такая я вся расчётливая и холодная. И даже смела надеяться, что после этой работы смогу, наконец, не связываться со всякими сомнительными заказами, и пожить по-человечески… Кто ж мог знать, что всё так паршиво обернётся?
Немного помолчав, она спросила:
— А ты сама зачем в это влезла?
— Я?! — удивилась Симахтаб.
Алхимик кивнула. Волшебница немного смутилась.
— Ну я… Родгар попросил. И я смогу после этого считаться настоящей чародейкой. Вообще это на редкость удачный случай. Дважды такие не подворачиваются.
Смиона продолжала вопросительно глядеть на собеседницу.
— Чего ты на меня так смотришь? — обиделась девушка, — я была должна в этом участвовать. Просто должна. И с меня хватит всех этих пыльных и замшелых жрецов-колдунов. Я по горло сыта их поучениями и интригами. У меня появился шанс вырваться оттуда, и я не намерена его упускать! Даже если для этого придётся развалить несколько государств…
— Но ты же сама родом из Империи?
Волшебница насупилась.
— Ты не должна так говорить. Это нечестный приём…
Алхимик сделала абсолютно невинное и непонимающее лицо. Симахтаб оправдательно добавила:
— Ординатура пыталась схватить меня и бросить в темницу! Они практически выгнали меня. Отчего я должна переживать об Империи?
В её голосе, несмотря на громкость, чувствовалась какая-то неуверенность.
— Тебе виднее, — пожала плечами Смиона.
— Давай не будем об этом? — попросила волшебница.
Алхимик кивнула.
— И, пожалуйста, не надо уходить или ссориться с Родгаром… — добавила она, и в её голосе отчётливо зазвучала просьба, — давай просто сделаем всё как надо, и забудем про это, как про страшный сон?
Смиона опять посмотрела в стену. По щербатому бревну, деловито шевеля усами, пробирался большой чёрный таракан. В свете лучины он отбрасывал длинную уродливую тень.
— Хорошо, — вздохнула алхимик, — я постараюсь.
— Ну вот и ладно…
За отделявший их от остальной комнаты холщовой занавесью волшебнице почудился едва слышный шорох убираемой в ножны стали.
Посол Мелиранда никак не могла привыкнуть к столичным окнам. Здесь в моде были витражные стёкла из небольших цветных ромбиков, собранных в геометрические узоры. Они красили проникавший через них свет в самые фантастические оттенки, и в солнечный день её рабочий кабинет делался похож на бродячий цирк.
Последние годы она провела в тропиках и на Востоке, где не то что витражи, а сама концепция оконного стекла ещё не обрела заметной популярности. Возможно, в цветных окнах и была определённая прелесть, но посла они раздражали и отвлекали от работы…
Мелиранда ещё раз окинула взглядом разложенные на столе бумаги. Теперь всё зависело от неё. Она чуть усмехнулась — даже от пешек иногда что-то может зависеть. Это было приятно.