— Такие истории иногда бывают действительно частью правды…. - проговорила тихо Ульяна.
— Ладно вам, я не думаю что уж…
Алена вдруг замерла на полуслове — огромная костлявая лапа с длинными пальцами легла на голову Ульяне, блеснув острыми когтями, рассекая нежную плоть, и рванула девушку вниз с обрыва. Только громкий всплеск раздался в тишине — ни крика, ни стона. Ребята, напуганные, вскочили на ноги, всматриваясь в ночь.
— Что за черт!!!
— Твою мать!!!
— Ульяна! — вскрикнула Алена, вглядываясь во тьму. — Ты где?
Тут Женя, явно вошедший в шоковый ступор, странно дернулся и захрипел, — темное, непроницаемое облако выплыло на свет из сплетения кустов и обрушилось на него, словно сгусток древнего мрака. Юноша выпучил от боли глаза и, захлебываясь хлынувшей изо рта кровью, рухнул на землю головой прямо в костер. Воздух наполнился запахом паленого волоса и горелого мяса.
Алена дико и протяжно завизжала, впадая в панику от увиденного, но ее друг вдруг резко рванул ее к себе, больно схватив за руку, и с криком: «Бежим быстрее», повлек ее через кусты в темноту ночного леса.
Стволы черных деревьев встали у них на пути, сухие ветви лезли в лицо, все норовя расцарапать кожу или выколоть глаза. Толстые корни вылезли на поверхность, бросаясь под ноги, стараясь сбить с ног. В похолодевшем воздухе появился смрад и жалящий пронизывающий ветер проник в чащу.
— Господи, господи, что же это такое? — причитала Алена, хрипло дыша, сбиваясь на ходу. Слова с трудом вылетали из высохшего в миг горла, в голове гудело и страх все сильнее бухал в висках. — Как же такое может…
— Быстрее, да быстрее же, не тормози, — гнал ее вперед Семен. — Нужно выбираться отсюда и немедленно. К дороге, через лес, а там…
И тут страшная сила — неземное и нереальное нечто, словно призрак мертвых кошмаров, — рвануло девушку за собой в кусты, вырвав из ладони Семена ее руку. Одно лишь мгновение и она исчезла в душном мраке, и там же растаял ее последний крик.
Юноша не удержался на ногах и рухнул на землю, испуганно и дико вглядываясь во тьму его окружающую. Но вот страх взорвал его сердце, дыхание вырвалось из груди отчаянным воплем, он вскочил на ноги, оскальзываясь на влажной траве, и бросился дальше, уже не разбирая пути, лишь бы подальше от всего этого ужаса, — теперь его гнал вперед только животный инстинкт.
А за спиной кралась ожившая тьма, вдалеке скрипели сухие деревья, и различимо раздавалось странное стремительное шуршание. Но он этого всего не слышал. Несколько раз запнувшись о толстые корни деревьев, торчащие из земли, он падал в грязь, зарываясь носом в липкий мох, но, словно не замечая этого, мгновенно вскакивал на ноги и бежал дальше. Руки его покрыли множество мелких царапин, наливающихся кровью, он ободрал локоть о кору сосны и едва не вывихнул голень, зацепившись за ветки колючего куста. Но он, не обращая на это внимание, стремился вперед на пределе своих сил.
А кравшееся за ним по пятам нечто было все ближе и ближе, вот он уже различил за спиной чье-то хриплое тяжелое дыхание. Впереди мелькнул свет, и юноша вывалился из под крон темного леса на залитую мертвенным лунным светом поляну. Кругом блестели черной водой болотные лужи, украшенные тиной, кривые толстые пни когда-то давно погибших деревьев темнели на фоне сырой травы, а впереди, почти по центру странной поляны, высилось старое покосившееся здание деревянной — высотой в два этажа — церквушки, в незапамятные времена затерянной в этой глуши. Она накренилась на один бок там, где подгнили бревна, окна и стены зияют дырами, а крест на треснутом куполе сломался и висит наклонясь.
Вокруг церкви видны покосившееся, покрытые мхом кресты старых могил и одинокие столбики с несколькими перекладинами, обозначавшие некогда границу церковного кладбища.
Юноша замер, тяжело дыша, еле стоя на гнущихся от страха ногах, оглядывая открывшуюся ему картину. Но тьма не дремала. И словно живая рухнула ему на плечи, выскользнув из под полога кривых ветвей. Что-то живое, но противно холодное подмяло юношу под себя, ткнув лицом в вонючую болотную жижу, и умело вязало руки крепким ремнем. Еще миг и что-то тяжелое рухнуло ему на голову, и пустота беспамятства раскрыла ему свои объятия.
Сколько прошло времени, он не знал. Но очнулся позже все в той же тьме, лишь несколько тонких, еле уловимых глазом лучиков проникали в это узилище сквозь щели откуда-то сверху. Голова раскалывалась от боли, грудь нещадно щемило. Семен попытался оглядеться, но видел вокруг лишь мрак. Он был связан и лежал на покрытом слоем липкой слизи земляном полу в луже гнилой воды. Рядом из темноты раздавались странные звуки — шуршание и тихий скрежет, словно кто-то тер дерево о дерево, вот послышался плеск воды и вновь тишина. Лишь тяжелый скрип и снова скрежет.