Мужчина все это время восседал в кресле, слегка отъехав от стола на котором томилась блондинка, и спокойно наблюдал. И все бы ничего, если бы этим мужчиной не был Петр Васильевич.
— Не знаю. — Ответила машинально я.
На душе скребли кошки, внутри поднималась волна ярости. Было неудержимое желание подойти и врезать хорошенько. Не ей — ему. Зачем был этот фарс с извинением, выслеживания меня в кафе? Зачем интересовался, любила ли? У него таких глупышек как я, вон, по одной на день.
После моего ответа мужчины пришли в себя. Смотреть подобные сцены в чисто мужской компании как-то попривычней. Сразу же разошлись в разных направлениях, каждый придумал себе важнейшее занятие. И только я осталась у окна, вглядываясь невидящим взглядом в те же окна.
Спустя какое-то время дверь зала открылась, пропуская Екатерину, через минуту вошел и Петр Васильевич. Он увидел меня стоящую у окна, если и догадался, что я могла что-то видеть, то никаким образом этого не показал.
Собрание прошло как обычно. Никаких острых тем не затрагивалось, споров не возникало. Я большинство этого времени молчала, злясь в первую очередь на саму себя. Чувствовала себя преданной. И даже не понимала причины этого чувства. Он мне ничего не обещал, даже намека на что-то кроме мучавшего чувства вины не давал. Тогда почему же я размечталась?
И почему он все это время неотрывно смотрит на меня? Не стоит надеяться Петр Васильевич, от меня подобных представлений больше не дождетесь.
По окончании вышла первая с кабинета, не задерживаясь ни минуты, поспешила к лифту. Пройдя большую часть коридора, ощутила его присутствие рядом. Не знаю как — скорее всего на интуитивном уровне. Он не спешил сворачивать в крыло, где располагался его кабинет, а пошел рядом со мной к лифту.
Лифт пришел быстро и уже войдя в него и развернувшись, увидела Петра, стоявшего прямо напротив меня. Он стоял достаточно близко, всматриваясь мне в глаза, был вынужден слегка склонить голову. На мгновение потонула в этом взгляде, чуть насмешливом, игривом, обещавшем что-то запретное, волнующее. Нервно закусила губу, переведя взгляд на его губы. Они растянулись в ленивой усмешке. В горле встал комок, заставляя приоткрыть рот и глубже вдыхать, в надежде не задохнуться. Где-то внизу живота разливалась жаркая волна, наполняя томлением все тело. Захотелось плотнее сдвинуть ноги и заглушить неуместно проснувшееся желание.
Сзади зашел Миша, его высокая фигура отвлекла мое внимание. Глупое наваждение прошло и я еще больше на себя разозлилась. Чуть дальше шли остальные мужчины, но они не спешили и Петр нажал единичку на табло. Дверца закрылась, лифт медленно поехал вниз. Я не желала ничего говорить, хоть полнейшая тишина не шуточно напрягала. Чувства, оголенные до предела, остро реагировали на одного из присутствующих здесь мужчин.
Лифт остановился. Первым с него вышел Миша, слишком торопясь, возможно чувствовал напряжение, возникшее между нами. Я попыталась последовать примеру Миши и обошла как можно большим расстоянием Петра, в не слишком большой кабинке лифта это было сделать проблематично. Ставая на твердую поверхность фойе, ощутила неспешное, но уверенное касание большой мужской руки. Петр обнял меня за талию и уверенно повел в сторону выхода. Если сказать что это было для меня неожиданно — это ничего не сказать.
Вокруг сновали люди каждый по своему неотложному делу. Секретарь на ресепшене мило улыбнулась, кивая рядом идущему Петру. Да, я струсила, именно в ту первую минуту, когда он уверенно поставил руку мне на талию, струсила и не отбросила ее. А сейчас, на глазах у множества знакомых и не очень мне людей просто не хотела закатывать скандал.
Спина превратилась в сплошное нервное окончание, которое улавливало малейшее движение его руки.
Выйдя на улицу, он так и не убрал свою руку. Поток людей не прекращался. Нас догнали Виктор Андреевич с Володей и с удивленными лицами попрощались. Вот наверно именно их лица и читающееся там непонимание подтолкнули меня к решительным действиям.
Не дойдя нескольких метров до стоянки, отстранилась и уверенно убрала его руку со своей талии.
— Чего вы хотите? К чему весь этот спектакль?
— Всего лишь наладить отношения.
— Какие отношения? У нас и так хорошие рабочие отношения. Я бы сказала, даже очень хорошие, после всего, что между нами было.
— Марина, тебе нужно успокоиться и мы в спокойной обстановке поговорим.
Он попытался снова обнять меня за талию и подтолкнуть в направлении своей машины. Я отступила на шаг сжимая руки в кулаки желая сдержать рвущийся наружу крик. И на удивление получилось ответить более-менее спокойно.
— О чем поговорим? Нам не о чем говорить. Мы чужие люди, совершенно чужие. И вот такими стоит и оставаться.
— Ты злишься из-за той женщины?
У меня глаза распахнулись в изумлении. Какой женщины? Потом вспомнилась недавняя сцена, которую наблюдала через окно. Нет, саму сцену как-то даже забыла, а вот злость и ярость, наполнившая меня тогда, еще бушевала в крови.
— Мне нет дела до всех ваших женщин, Петр Васильевич. И оказаться на их месте не желаю. — Помолчала какое-то время, приводя нервы в более-менее спокойное состояние. — К чему все это, скажите?
— Что, Марина?
Он стоял холодный, сдержанный и только глаза выдавали бурю чувств бушевавшую внутри.
— Почему вы вдруг стали активно проявлять ко мне интерес? Встреча в кафе, вот эти объятия? Или скажете, что в кафе случайно со мною столкнулись?
— Не случайно.
— Тогда почему?
Он молчал.
— Хотите моего прощения? Совесть мучает, по ночам спать не можете? Так вот, я его вам даю. Прощаю, живите спокойно. Я давно уже выросла, все что было, пережила и отпустила. И вам того же желаю, Петр Васильевич.
Моя машина оказалось в нескольких шагах от нас. Подошла к ней, резко открыла дверцу, чуть его не пришибив, и так же резко и шумно хлопнула ею прямо у него перед носом. И даже если эта чертова дверца завтра отвалиться, ни на минуту не пожалею об этом поступке.
Он так и остался стоять на парковке. В голове мелькнула мысль случайно наехать ему на ногу, но вовремя остановила себя, это уже криминалом попахивало.
Если, из-за своей обиженной гордости он меня уволит, что ж так тому и быть. Не пропаду.
Глава 13
Ты ведь любишь только меня
И другого врятли полюбишь
Я любовь сохраню для тебя
Всеравно моею ты будешь.
Денис Букетов
Петр.
А у кошечки есть коготки! Такой я ее еще не видел. От школьницы смущенной девочки ничего не осталось. И эта ярость и огонь в глазах пробуждали совсем другие желания и никак не жалость и чувство вины. Они пробуждали страсть, огонь, будили инстинкт охотника.
Я усмехнулся в след удаляющейся машине. А ведь это было не что иное, как ревность. Мне все больше и больше начинала нравиться эта игра.
Оглянулся вокруг, почему-то с дурацкой улыбкой на лице. Витя с Володей усердно изображали увлеченный разговор. Миша так и сидел в машине на парковке, даже не заводя мотор, скорее всего, прислушивался к нашему разговору. Но меня их внимание не волновало, пусть видят — девушка меня заинтересовала. А привык добиваться поставленных целей, и сейчас моя цель она.
— Надеюсь о том, что Марина больше не свободная девушка вам уточнять не нужно? — Обратился к мужчинам, понимая, что они хорошо меня слышат.
Володя с Витей сразу же повернули головы в мою сторону. Мужчины постарше, более уверены в себе, Миша же, так и продолжал сидеть в машине, прислушиваясь к нашему разговору.
— Васильевич, девушка упертая, и судя по всему, ты ей не особо приглянулся, не боишься отказа?
— Андреевич, ты в прошлом месяце продал левую партию коньяка и не побоялся увольнения? — Мужчина неуверенно замер, в глазах затаился страх. Других подтверждений не требовалось. Он только что сам признал свою вину. — И как раз об этом нам с тобой стоит поговорить. Милости просим.