«Message alert. Recognizing. Playing message.»*
И тут же раздался голос Сэма:
«Hi, everyone! I spent month, trying to talk him off this folly, but I can’t close the bastard in a cage, you know… So I do what I can, warning you, that he’s coming.»
Дрон взлетел и пропал в небе. Я молча осознавала услышанное.
Кит повернулся ко мне и взял мои руки в свои.
— Ты хочешь его видеть? Правда?
Я кивнула, глядя ему в глаза.
— Ты уверена, что это безопасно?
— Я уверена.
Брат улыбнулся.
— Полагаю, глупо ждать от тебя другого ответа. Но не запирать же тебя в клетку? — он подмигнул. — Иди, одевайся.
— Зачем?
Кит молча подвел меня к соседнему окну и показал пальцем на темную фигуру под деревом.
— Здравствуй, — тихо сказала я, вступив в тень лавра.
Джеймс поднял голову, брови дрогнули, с приоткрытых губ готовы были сорваться слова, но он все же промолчал, будто боялся услышать собственный голос.
Я сделала шаг и взглянула ему в глаза.
— Я не боюсь, Джеймс.
Он неверяще смотрел на меня.
— И не виню тебя ни в чем. Я жива, ведь так? А это, — я шевельнула рукой, — пройдет без следа.
Барнс молчал. Я поняла, что убедить его не получилось. Чувство вины сидело внутри слишком давно и глубоко, как отравленный дротик.
— Что ты помнишь?
— Я… убивал тебя, — выдохнул он, наконец, и опустил глаза. Провел ладонью по лицу, и продолжил: — Потом… будто черная стена. Я помню Сокола… Сэм… его я тоже чуть не убил. За такое не просят прощения.
Джеймс отвел взгляд. Я улыбнулась и тронула его плечо.
— Я видела тебя во сне, пока лежала в больнице. Будто ты сидишь рядом и смотришь на меня.
Он свел брови.
— Я был там. Должен был убедиться, что ты вне опасности.
Вновь улыбнувшись, я ткнула его в бок.
— Что, снова лез в окно?
— Да, — растерянно ответил он.
— Кто ты, Человек-Паук или Зимний Солдат? Прости, — быстро добавила я, спохватившись, что сморозила глупость.
Барнс медленно покачал головой, в глубине глаз зажегся гнев.
— Кто угодно, только не он!
— Пойдем к реке, — предложила я. — Кажется, я не гуляла уже целую вечность.
И мы медленно направились в ту сторону, держась по разные стороны тротуара, тревожа тихим эхом шагов узкие прохладные улочки старого города. Он — сунув руки в карманы и опустив голову, я — расправив плечи и подставляя щеки солнечным лучам.
Я знала одно местечко у реки, известное только старожилам. Туристы купались на городском берегу с привозным песком, в трёх километрах отсюда. А здесь, под сенью крутой скалы изгиб русла образовал природный каменистый пляж. Вода у этого берега была чище и холоднее, обломки скал, давным-давно упавшие в воду, обросли водорослями, медленно колыхавшимися с ленивым течением реки. На камнях лежали прошлогодние листья, принесенные речными волнами. Это место хранило секрет, который мы обнаружили, еще будучи детьми. Скала, ограждающая пляж сбоку, казалась сплошной. Подойдя вплотную к стене, становилось видно, что это на самом деле две скалы, и между ними есть щель. Тайный берег, на котором мы играли в пиратов и сокровища. Весенняя река разлилась, и проход был залит водой.
Сняв свои кожаные эспадрильи, я вступила в ледяную талую воду, прошла между скал и оглянулась. Джеймс дернул уголком рта, подошел ко второй скале и, примерившись, ударил левой рукой, врубившись в камень на ширину ладони. Сбросил каменное крошево, и на скале образовалась удобная ступенька выше уровня воды.
— Это на обратный путь, — пояснил он, перепрыгивая ко мне, и, наконец, слабо улыбнулся.
Крупная галька блестела на солнце. Я сидела на стволе дерева, выброшенном паводком на берег, а он, подойдя к реке, погрузил обе ладони в воду и словно прислушивался к чему-то. Я подошла, и, выбрав плоский камешек, попыталась пустить блинчик по воде, но тут же, охнув, схватилась за плечо. Барнс взвился, как пружина.
Я махнула здоровой рукой.
— Все нормально, просто рука отвыкла от движений. Это даже хорошо, что я впервые за два месяца совсем забыла о ней! — и, поискав глазами, вытащила из гальки еще один подходящий камешек.
— Умеешь пускать блинчики по воде?
Он непонимающе смотрел на меня.
— Ну, смотри. Я постараюсь пустить левой рукой, но вряд ли у меня выйдет что-то путное. Нужно, чтобы камешек пропрыгал как можно дальше, прежде чем утонуть.
И я бросила. Блинчик прыгнул трижды и пошел ко дну.
— Обычно меньше пяти не выбиваю, — вздохнула я.
Сначала у него мало что получалось. Потом я поняла, в чем дело.
— Ты выбираешь не те камни. Попробуй вот этим, — и я вложила в его ладонь подходящий голыш.