Он криво улыбнулся и опустил взгляд.
— Я тебя за другим делом звала, но если захочешь еще одну тучку, бери и делай.
Солдат молчал. Ну конечно, шаг вперед, два — назад. По-другому не бывает.
— Я знаю, как спрятать твою руку. Сделаем из тебя ветерана войны.
Он вытаращил на меня глаза и расхохотался. Чужая душа — потемки, подумала я. Но смех является признаком душевного здоровья.
— Здесь у меня есть гипсовые бинты. Неси воду, там раковина и ведро.
Я показала пальцем в угол мастерской и открыла коробку с гипсом. Через час все было готово, загипсованная рука выглядела очень натурально, я натерла ее землёй с огорода и вытерла насухо тряпкой. Потом нацарапала разные значки и слова, и получился гипс, которому как минимум три недели. На самом видном месте я не удержалась и нарисовала значок «Heroes of Might and Magic». Знаю, что пошловато, но было к месту. Завершающим штрихом стала перчатка и кожаный ремень через плечо, поддерживающий руку у груди. Все как у людей. Образ завершили темные очки и кепка Кита, завалявшиеся с лета в углу. Я открыла все оконца и дверь, потому что солнышко уже окрасило розовым дерево у меня в саду.
— Все, готово, можешь идти.
И я повернулась к печи и начала вытаскивать из нее блестящие чаши и тарелки.
Я собиралась поехать сегодня в центр города, прикупить кое-что из еды и забрать платье, которое отдавала в починку. Моя швейная машинка недавно сломалась, к тому же я ненавижу вшивать длинные молнии. Но мне и в голову не пришло, предложить солдату поехать вместе. Кто мы друг другу?
Я вынула уже полпечи, когда, наконец, поняла, что он все еще здесь. У меня за спиной.
Ладно. Несколько чашек нужно было окунуть в глазурь, я развела в ведерке химикаты и, надев перчатки, начала работу.
— Можно?
Вот это да! Что значит творческая атмосфера.
— Валяй. Резиновые перчатки на гвозде.
И в то же мгновение я увидела, как стальные пальцы с чашей окунаются в глазурь. Хм. Как знаешь. Я выставила в печи температуру и время повторного обжига, вымыла ведра и кисти.
— Пойду домой переодеться, — сказала я, вешая фартук на гвоздь. — Ты можешь побыть здесь.
Джеймс наклонил голову и уселся на стол.
Через несколько минут я смыла с рук и лица пыль, распустила волосы и надела цветной осенний сарафан, и любимые резные сапоги. Кожанка ярко-коричневого цвета от ветра, вышитая сумка. Бегом в мастерскую.
Я нарочно громко хлопнула калиткой, но меня все равно встретил подозрительный взгляд серых глаз.
— Пошли, до трамвая минут десять пешком.
Город уже прогрелся солнцем, в голубой вышине чертили стрижи, звенели по брусчатке велосипеды и кариатиды старого города с удовольствием подставляли бока ярким лучам. Как хорошо, когда бабье лето выдается длинным, можно продлить удовольствие от света и тепла перед долгой зимой.
С деревьев облетали золотые листочки, под ногами на камушках пестрели переливы опадающего розового клена.
— Тут красиво. Я очень давно не гулял просто так.
— Но ты же не просто гуляешь, ты идешь по какому-то делу, сам сказал, — возразила я, — Так что это не считается.
— Возможно… надо радоваться тому, что есть.
— Да вы, батенька, философ! — рассмеялась я.
Может, не все потеряно, если он способен наслаждаться настоящим моментом, не уплывая в прошлое. Хотя бы на эти десять минут.
В стареньком бренчащем трамвае Джеймсу уступила место милая старушка. Нам пришлось подыграть, куда деваться. Старушка все норовила погладить его по голове. Может, он и сидел, как на иголках, но зато я была довольна, что мой камуфляж работает. Парни все еще продолжали возвращаться с войны, кто без рук, кто без ног, а кто и в ящиках. Так что моя идея была очень кстати, хотя и не лишена некоторой циничности. Хотя, если вспомнить Кита, я имела на это полное право.
Первым делом мы остановились около ателье. Я расплатилась, забрала сверток с платьем и на выходе увидела своего спутника с объемным пакетом в руке.
— Купил одежду, пояснил он кратко.
Вот это скорость. Спортивный магазин был рядом, но управиться с примеркой и выбором за шесть минут? Я вспомнила, как долго и придирчиво Кит выбирает себе носки, и улыбнулась.
— Что успел схватить-то? Мужское хоть? — Я покосилась на его пакет и представила себе розовые полосатые колготки.
— Надеюсь, — широко улыбнулся Джеймс.
Улыбка это не просто напряжение лицевых мускулов. Она бывает очень разная: улыбка маньяка, улыбка кокетки, простодушная улыбка ребенка, странная улыбка от испуга или боли. Смех от рыданий отделяет улыбка. Я долго ждала ее от Кита. Ту самую, единственную улыбку. И когда дождалась, то устроила себе праздник, пошла в кафе-мороженое и оплатила заказы десяти детям, которые придут до конца дня. А потом сидела за столиком и смотрела на то, как они, нахмурив лоб, считают монетки, а узнав, что это не требуется, начинают бурно радоваться неожиданной удаче.