Комментарий к Гром
Похоже на лабораторию.
Доставка пиццы! Забрались же вы в глушь, пока до вас доберешься, озвереешь!
Отрадно знать. Что ж, полдела сделано. Теперь хорошо бы узнать, откуда они ее взяли.
Его убили твои же молодчики, когда открыли перекрестный огонь.
Придется ему прогуляться с нами до сейфа
Он не в курсе.
Код, живо!
Эт-то еще что такое, во имя всего святого?
Баки, нет!
Ну уж нет! Ни за что, Баки! Ты, гребаный ублюдок!
Уходим! Скорее!
Черт тебя возьми, Баки, может, проснешься и вытащишь меня отсюда?!!
Возьми
Здесь содержится подробная документация. Твоя. Как выключить, как включить…и как создать.
(англ.)
========== Циклон (версия с английским) ==========
На вечных снегах вершин очень тихо. Только гудят тугие струи воздуха. Урна кажется непомерно тяжелой. Мои руки чувствуют грубую зернистость камня. В лицо летит ледяная острая крупа, и кажется, что по моим щекам течет кровь. Это слёзы. Откуда они? Не ощущаю внутри ничего, кроме пустоты. Тяжелая крышка падает с глухим стуком. Я поворачиваюсь к ветру спиной и поднимаю руки. Серый пепел летит. Вначале бесформенным куском тумана. Затем воздушные течения подхватывают его, и темные струи тянутся в стороны, как трепещущие вены, будто хотят стать частью живой плоти этих гор.
Да. Ты во всем. Ты здесь.
В ночном баре стоял шум и толкотня. Иногда лучший способ спрятаться от мира, это нырнуть в его гущу. Двое сидели за стойкой.
— Go to her!
— Not a chance. I’m leaving.
— You have to go back.
— No. I don’t want to wreak destruction anymore.
— This is exactly what you are doing now, you bloody fool! Escape is the easiest way! Take the damn responsibility and act! Leave the past behind, snap out of it, and nurse her through this!
Джеймс выглядел так, будто его отхлестали по щекам.
Сэм допил свой стакан, поставил его на стойку, не глядя, бросил смятую банкноту и вышел.
Из ноутбука доносилось приглушенное бормотание новостного канала. «…Напомним, что трагедия случилась в ночь с девятнадцатого на двадцатое апреля в *****. Это стало крупнейшей за последние годы катастрофой в стране. По официальной статистике погибло более ста пятидесяти человек, пятьдесят семь с ранениями различной степени тяжести были доставлены в местную больницу, и еще четыреста остались без крыши над головой. Как пишет местный новостной портал, ныне без вести пропавший депутат Карел Логар обращался к властям района c просьбой позволить провести укрепительные работы на горной дамбе еще пять лет назад, и разрешение было получено…»
Я очнулась в ванной. Зачем я шла сюда? Такие провалы в сознании преследовали меня вот уже несколько дней. Тихонько капал не до конца закрученный кран. Повернувшись, я протянула руку к раковине, чтобы перекрыть воду, и случайно смахнула с края белую стеклянную бутыль с мылом. Надо же, как неудачно. Нужно собрать куски. Присев на колени, я смотрела на растекающуюся лужу. Потом медленно сгребла ее вместе с осколками. Лужа стала нежно розовой, затем багровой. Что я делаю? Подняв ладони, я увидела, что запястья окрасились кровью. Откуда она? Ах да, Кит… Он умер. Это его кровь. Я безучастно следила, как темные струйки расползаются по щелям плитки на полу.
Звук моего имени заставил меня поднять голову.
— Gods, what have you done to yourself?!
Джеймс стоял в дверях и смотрел на меня расширенными глазами. Его крик полоснул меня, как ножом, и внезапно я почувствовала обжигающую боль в ладонях. Барнс перешагнул через кучу кровавого стекла, подхватил меня на руки, перенес в комнату и усадил на кресло. Он быстро огляделся, потом взял за плечи и тряхнул.
— Жгут есть? Надо остановить кровь!
Я соображала медленно, никак не получалось вспомнить, где аптечка. Тут Джеймсу попался на глаза мой ящик с рукоделием. Он мгновенно схватил тугой клубок трикотажных полос и, оторвав от него длинный кусок, перетянул мне предплечья чуть пониже локтей.
Помню звон стеклянных осколков, падающих в металлическую салатницу, и Джеймса, склонившегося с пинцетом над моими запястьями. Кровь затекла между пластин его сверкающей руки и выявила их строгий узор.
Я понемногу пришла в себя и даже смогла вспомнить, где лежат упаковки с марлей и перекись водорода.
Когда, наконец, пол был вымыт, жгут снят, а мои запястья крепко перебинтованы, Джеймс положил мне на плечо ладонь.
— Тебе надо поспать.
В то страшное утро, когда я открыла им дверь и еще не успев увидеть, что именно нес на руках Сэм, прочла все по лицам, моя душа, будто камень, сорвалась куда-то вниз, в ледяную бездну, и оттуда долетело эхом: «Одна. Теперь ты одна.»
Но в это мгновение я осознала Джеймса рядом, такого теплого и живого. И изо всех сил сжала его руку.
— Не уходи. Прошу, останься со мной…
Он чуть помедлил, словно решаясь, закрыл глаза и притянул меня к себе.
Светлая занавесь лениво шевелилась от сквозняка. Тихонько, по-осеннему, пересвистывались птицы. Через распахнутое окно в комнату проник язык тумана. На металлическом плече осели мелкие капли. Он обнимал меня во сне, и это тепло укрыло меня от холода раннего дождливого утра. Я рассматривала его приоткрытые губы, которые были так близко. Он спал глубоким сном, дыхание было легким, как у ребёнка. Я шевельнулась. Джеймс открыл глаза. Он смотрел на меня молча и очень серьезно.
— В Кёльне, — наконец сказал он, — ты сказала слова, заставившие Зимнего солдата остановиться.
— Ты помнишь это? — ахнула я.
— Нет, — качнул головой Барнс, — но Сэм объяснил мне, каким образом это получилось у него самого.
— Я ничего не знала про код, Джеймс.
Он улыбнулся.
— Конечно, нет. Но… Ты сказала это ему. Теперь скажи мне. Я хочу помнить.
Я почувствовала, что краснею. Сделать иногда проще, чем сказать. Придвинувшись к его уху, я прошептала: — Я люблю тебя, Джеймс Бьюкенен Барнс, — и заглянула ему в глаза. Он молчал, но его взгляд, казалось, старался вобрать в себя всю меня, вместе с этими потрясшими его словами.
Джеймс встал с кровати и стал собирать свою одежду, беспорядочно разбросанную по полу. Я впервые видела его обнаженным при дневном свете. Блестящий металл выглядел чуждым этому совершенному телу. Джеймс обернулся.
— Знаешь, почему я ушел в ту ночь, когда мы смотрели с тобой фильм?
— Знаю. Потому что боялся остаться.
Я взяла его металлическую ладонь и поцеловала ее.
— Хватит страхов. Мир боится тебя, ты боишься самого себя, пора положить этому конец.
— Сэм-пророк сказал, нужно оставить прошлое в прошлом, — улыбнулся Джеймс.
— Это будет непросто, — грустно улыбнулась я, — но вместе мы справимся.
Барнс нахмурился и добавил:
— Но перед этим нужно завершить начатое.
— Я полечу с вами, — спокойно и твердо сказала я, — я хочу посмотреть Старку в глаза.
Посланный из-за океана квинджет уже ждал нас, за штурвалом сидел очень серьезный Сэмюэл. Увидев нас, глаза его на миг потеплели, и он одобрительно кивнул Джеймсу. Тот усмехнулся в ответ, подошел и дружески положил руку Соколу на плечо.
— Steve gathered all of them near the secret safe in the lab. He did not tell them why, just as I asked him. Fasten your belts.
Полет занял три с половиной часа.
Зал подземного этажа базы Мстителей, где размещались лаборатории, гудел от множества голосов. Когда наверху лестницы показался Сэм, все притихли. Я услышала быстрые шаги по ступенькам, и через мгновение перед нами встал Стив Роджерс собственной персоной. Статный, подтянутый и очень мрачный.
— Why we are here, Sam? Why not in the conference hall? — он цокнул языком и продолжил, — I hope that you brought really important news, and…
При виде нас с Джеймсом, стоявших за дверью, он вытаращил глаза и сделал шаг вперед, Сэм придержал его за плечо. Но Роджерс уже взял себя в руки и, стряхнув ладонь Сокола, тихо спросил:
— What’s going on?! What Bucky is doing here? You swore to me, that you’ve lost his trail six months ago!
Сэм твердо встретил взгляд Капитана и ответил:
— Please, hear us out, because we have much to say. I couldn’t tell you before, Steve, because we’re still trying to clear the scene. That is what we’re here for. And then you’ll decide, how to deal with all this.