И начинаю злиться, не увидев Кевина, но тот появляется последним. На нем все та же потрепанная джинсовая куртка, что и всегда. Думаю, он носит ее еще со школы. Кевин идет по трапу, но останавливается на полпути, чтобы прикурить сигарету, и только потом продолжает спуск.
Я отталкиваюсь от столба и направляюсь к нему. Сначала он смотрит на мою грудь и лишь потом на лицо. Как это на него похоже.
— Кэт? — прищурившись в темноте, спрашивает он. — Это ты?
— Привет, — отвечаю я и засовываю руки в задние карманы. — Пэт прислал меня забрать товар.
— Правда? — Кевин зажимает сигарету зубами и сухо смеется.
— Да, — легко отвечаю я, пытаясь скрыть свою ложь.
Пока Пэт был в душе, я воспользовалась его телефоном и написала Кевину по поводу наркотиков. Друзья Пэта, которые и мои друзья тоже, частенько прибегают к услугам Кевина. Но в основном берут травку. Каждую пятницу он приезжает на остров, чтобы доставить товар клиентам. Пусть Пэт и разрешает мне иногда покурить с ним, но он будет в ярости, если узнает, что я сама связалась с Кевином и приобрела у него наркотики покрепче.
— Пэт в гараже, ремонтирует мотоцикл. Погнался за дешевизной и купил переделанный стартер, который, как оказалось, не работает. Я предложила ему просто вернуть этот металлолом и приобрести что получше, но ты же его знаешь. В общем, вместо себя он прислал меня, — нарочито недовольным тоном говорю я. — Придурок.
— Пэт не похож на парня, который стал бы употреблять экстази.
Не знаю, то ли Кевин подозревает неладное, то ли просто клеится. Как бы то ни было, мне нужно думать быстрее, потому что он прав. Пэт — травокур до мозга костей.
— Он наконец начал встречаться с одной девчонкой, — отвечаю я. — Вот только она не особо симпатичная. Поэтому… может быть, ему нужна помощь.
От дикого хохота Кевин аж заходится кашлем. После чего поднимает руки и хорошенько потягивается.
— Ладно, только я не смог достать у поставщика обычный Э и вместо него взял жидкий. Лучше позвоню этому сукиному сыну и удостоверюсь, что он его устроит.
Жидкий экстази? Я и не знала, что такой существует. Лилии будет даже проще подлить его Риву в напиток.
— Он действует так же, как и обычный?
— На самом деле, даже сильнее. — Кевин тянется за телефоном.
— Вот и отлично. Пэта он устроит. — Я быстро достаю из кармана деньги и вручаю их Кевину, пока он не набрал номер.
— Не здесь, — бросив на меня сердитый взгляд, рявкает Кевин и оглядывается назад. — Иди за мной.
Я убираю деньги обратно в карман и следую за ним в город, чувствуя себя полной идиоткой. Мы подходим к «Бабочке», где работает Ренни, и направляемся к задней двери, за которой расположена кухня. Сюда долетает множество звуков: как моют тарелки, гремят кастрюлями и сковородами, выкрикивают заказы. Мне кажется, Кевин хочет совершить сделку здесь, потому что тут довольно темно. Я снова тянусь за деньгами, но он отмахивается и спрашивает:
— Что предпочитаешь пить, Китти Кэт?
Фу-у, какая мерзость.
— Меня тут даже не обслужат.
— Я веду кое-какие дела с барменами. Все будет тип-топ. Так… дай угадаю. — Он внимательно осматривает меня с головы до ног. — Тебе нравится «Секс на пляже».
— Виски, — закатив глаза, отвечаю я.
У него озаряется лицо.
— Никуда не уходи.
— Постой. Давай я просто куплю у тебя товар? Мне нужно возвращаться к Пэту. Не хочу, чтобы он разозлился.
— Если потусуешься сегодня со мной, я не скажу твоему братцу, что ты используешь его как прикрытие для покупки у меня Э. — Кевин вздыхает и оглядывается. — На этом острове чертовски скучно. Не знаю, как тут люди живут. Давай. Составь мне компанию. Ты младшая сестренка моего друга, так что я не буду к тебе приставать. И даже скину пять баксов. Ну же, Китти Кэт. Чем тебе еще сегодня заниматься?
Ничем, но к делу это не относится. Я просто хочу получить свой экстази и убраться домой, а не составлять компанию Кевину в торговле наркотой. Но я сделаю это. Ради Мэри.
— Ладно, идет.
Кевин с важным видом заходит на кухню и несколько минут спустя появляется с двумя напитками из бара. Пиво для него и виски для меня. Маленький стакан до краев наполнен коричневой жидкостью. Сомневаюсь, что это марочный алкоголь. Скорее всего, разбавленное дешевое пойло.
— Я люблю со льдом, — привередничаю я, но беру стакан. Виски переливается через край на пальцы, и я их облизываю.
Кевин ухмыляется уголком рта.
— А ты, оказывается, дерзкая, малышка Китти Кэт.
От флирта с Кевином меня тошнит, но я понимаю, что должна это сделать, если хочу получить желаемое. Ну и ладно. У меня неплохо получается. Я издаю шипение и делаю вид, что провожу по его лицу когтями.
Я рассчитываю, что Кевин устроится тут же, чтобы выпить пиво. Но вместо этого он засовывает его в рукав джинсовой куртки и начинает уходить.
— Следующая остановка — дом престарелых острова Джар. — Наверное, я морщусь, потому что он добавляет: — У меня куча клиентов с глаукомой, и им нужна травка.
Видимо, для него это что-то вроде мицвы — помочь больным людям накуриться. Прям благородный поступок.
— Ладно, — сдаюсь я и, сделав глоток виски, прибавляю шаг. — Мы же не хотим заставлять бабуль и дедусь ждать.
* * *
Я болтаюсь с Кевином два часа, а потом провожаю на паром. На острове пусто и нечего делать, поэтому я решаю поехать в Миддлбери навестить Мэри. После той истории, которую она нам рассказала, я постоянно думаю о ней. Бедняжка. Просто чудо, что после такого у нее нет посттравматического синдрома или еще какой фигни.
Я паркуюсь возле дома Мэри и поднимаюсь по ступенькам. В гостиной горит тусклый свет и мерцает телевизор. Я жму на звонок и жду.
Звук на телевизоре становится тише, но к двери никто не подходит. Я жму снова, а потом перегибаюсь через перила и заглядываю в окна.
Дом выглядит нежилым, как будто его впопыхах закрывали в конце лета. На полу валяется телескоп. Кресло накрыто простыней. Стопками сложены нераспечатанные письма, газеты и каталоги. И около десяти черных мусорных пакетов, набитых бог знает чем.
Внезапно мимо окна проносится тетя Мэри, будто пытается спрятаться. У меня по спине бегут мурашки, и я отскакиваю от стекла. А потом перегибаюсь через перила и нахожу взглядом спальню Мэри. В ней включен свет, но он тут же гаснет.
Я практически бегом спускаюсь по лестнице и возвращаюсь в машину.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
ЛИЛИЯ
В понедельник утром, во время классного часа, мистер Пибоди раздает бюллетени для голосования.
Никаких неожиданностей. Первой в списке значится бесспорная фаворитка — Ренни. Даже если бы она не вложила столько сил в кампанию, ее имя все равно бы в нем значилось. Она — королева Джар Хай, как ей всегда того хотелось. Следом иду я. Любой, кто может проголосовать за меня, скорее всего, выберет Ренни. Даже моя родная сестра. После меня вписана Мелани Ренфро. Она у нас слывет распутницей, поэтому, вероятно, получит несколько голосов от каких-нибудь парней. Кэрри Пирс серьезно увлечена театром, и ее номинировали лишь потому, что народу захотелось «альтернативной» королевы бала. Последним стоит имя Эшлин. Эшлин, которая хочет победы так же сильно, как и Ренни, но никогда в этом не признается — по крайней мере, вслух. Она не посмеет. Эшлин получит приличное количество голосов, потому что ко всем хорошо относится — хотя бы в открытую. Она никогда и ни в чем не побеждала Ренни. До сих пор. И я рада, что хоть сейчас у нее получится это сделать.
Я уже собираюсь отметить галочкой имя Ренни, когда она поднимает руку.
— Да, мисс Хольц? — спрашивает мистер Пибоди. У него сложены руки на груди, и он уже улыбается. Учителя любят Ренни. Они считают ее вулканом, сгустком энергии.
— Можно мне кое-что сказать, мистер Пибоди? — И не дожидаясь его ответа, она разворачивается на стуле лицом к классу. — Прежде чем все проголосуют, я хотела бы вам кое-что напомнить. Выбор королевы бала — это не конкурс красоты и популярности. Главное тут — это преданность, школьный дух и желание сделать школу лучше.