В эту минуту я могу думать только о Ренни.
Она меня убьет.
Я со всей силы отпихиваю от себя Рива, и он, пошатываясь, отступает на несколько шагов. Мне даже становится страшно, что он может упасть со сцены. Диджей приглушает музыку, и все присутствующие в зале замолкают. Рив мотает головой, будто пытаясь совладать с собой. А потом снова идет ко мне, но руки и ноги его не слушаются.
— О нет, — неожиданно стонет он. После чего поворачивается и взглядом ищет кого-то в толпе, подступая все ближе к краю сцены. — Прости, — говорит он, прикрывая ладонью глаза от яркого света. — Прости, Алекс.
Внезапно Рив замирает. И с его лица уходит вся краска.
— Биг Изи, — шепчет он.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
МЭРИ
Биг Изи. Биг Изи. Биг Изи. Неважно, насколько привлекательно я сегодня выгляжу. Можно накрасить свинью помадой, но она все равно останется свиньей. Я — Биг Изи.
И останусь ей навсегда.
Я все в том же платье, но теперь ощущаю себя по-другому. Словно на мне промокшие насквозь джинсы и грязная, вся в камушках гравия футболка. Я тру ладони и руки. Они выглядят нормально, но кожа кажется натянутой, будто я раздулась до веса, в котором была в двенадцать лет.
Внезапно все прожектора в зале устремляются ко мне, я будто спичка рядом с сотнями маленьких ручейков бензина. Троньте меня, и я сожгу вас заживо. Гудение обжигающего потока заглушает шепот. Надо мной горит свет, к стойке диджея тянутся удлинители, вокруг меня бьются сердца людей — все замыкается на мне. Я — магнит. Трясущимися руками я убираю с лица волосы. Каждая прядь — это провод под напряжением.
Он смотрит на меня ошеломленно и неверяще. С отвращением. Я закрываю глаза, но все равно слишком ярко. Внутри меня полыхает раскаленное до бела пламя. Ему некуда деваться — только наружу.
Когда я открываю глаза, все вспыхивает.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ЛИЛИЯ
В зале одновременно перегорает каждая лапочка, и на какое-то время все погружается в темноту. Потом с потолка начинают сыпаться крошечные кусочки стекла и, как фейерверки, вспыхивать желтые искры. Диджейская акустическая система издает писк, будто из-за помех. Все кричат и несутся в укрытие. Произошло короткое замыкание.
— Лилия!
Алекс пробивается сквозь толпу к краю сцены. Он пытается добраться до меня.
Я уже подбираюсь к лестнице, когда вспоминаю о Риве. Тот стоит на краю сцены и оглядывается. У него дрожит все тело.
Я возвращаюсь к нему.
— Живее! Нужно убираться отсюда! — Я хватаю его за лацканы пиджака и пытаюсь утянуть от края. Но, несмотря на то, что я стою прямо перед ним, он меня не видит. Рив ушел в себя. Я вижу это по его пустому и рассеянному взгляду. Он вырывается.
И тогда я понимаю. У него припадок.
Его трясет все сильнее и сильнее, и я уже не могу его удерживать.
— Прекрати! — кричу я, падая на колени.
Рив срывается со сцены и улетает вниз. Его тело, как у сломанной куклы, лежит на полу, а нога вывернута под неестественным углом. Он не двигается. И даже не моргает.
Вдруг кто-то кричит громче всех остальных. Настолько громко, что это единственный звук, который я слышу.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
КЭТ
Сначала я не понимаю, что это за звук. Он настолько громкий и пронзительный, что мне приходится заткнуть уши. Но даже тогда я продолжаю его слышать. Он словно навсегда застрял в ушах.
А потом до меня доходит. Мэри. Это до боли громко кричит наша спокойная, стеснительная Мэри. Я разворачиваюсь, пытаясь найти ее. Но в зале слишком темно. И слишком людно.
Все происходящее похоже на ад. Девчонки пронзительно визжат, парни кричат, а учителя умоляют нас сохранять спокойствие и продвигаться к ближайшему выходу. Тяжело дыша и активно работая локтями, я пытаюсь пробиться сквозь толпу к дверям. Под ногами хрустят осколки стекла. В помещении пахнет горелым, а из разбитых лампочек сыплются искры.
Перед выходом я разворачиваюсь и вижу Лилию, которая стоит на коленях на краю сцены и смотрит вниз.
— Позвоните в 911! — не переставая, кричит она.
Наконец мне удается выбраться наружу и вдохнуть свежего воздуха, холодного и колкого. Ученики, которые вышли передо мной, обнимают друг друга и кому-то звонят. Совсем рядом звучит сирена скорой помощи.
И тогда я ощущаю покалывание на лбу, прямо на линии роста волос. Я аккуратно касаюсь этого места и чувствую что-то теплое и влажное. Подушечки пальцев окрашиваются в красный. Разлетевшиеся осколки стекла. Теперь не только Рив, но и другие люди могут пострадать. И очень сильно.
Лилия, похоже, в порядке, но я так и не нашла Мэри. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что она, возможно, застряла в зале.
Черт.
— Мэри! — кричу я, пытаясь вернуться. — Мэри!
Но сеньор Тремонт, протянув руку, останавливает меня.
— Туда нельзя возвращаться, Кэт.
— Но там осталась моя подруга!
Он отворачивается и продолжает управлять движением учеников, объясняя, что им нужно уходить подальше от здания. В нескольких шагах от меня хромающая тренер Кристи проверяет, кто из ребят пострадал.
С воем и мигалками прибывает машина скорой помощи. Бригада устремляется в здание и несколько минут спустя выносит на носилках Рива.
Но он не двигается.
Девочки, которые едва с ним знакомы, рыдают. Но я-то его знаю. Знаю, что у Рива аллергия на моллюсков и что у него шрам на левом плече после того, как братья вытолкнули его из домика на дереве. Знаю, что он целую неделю плакал, когда его кошку переехала машина. Я его знаю, и именно я во всем виновата. Это я запустила процесс.
Ренни пробирается сквозь толпу. Она в истерике пытается забраться следом за ним в скорую, но ей не разрешают. Тогда Ренни плюхается на тротуар и плачет.
Рив очень сильно упал.
Я даже не могу об этом думать. Мы дали ему экстази, а не что-то серьезное. Ради всего святого, это обычный наркотик для вечеринок. Что, черт возьми, с ним произошло? Что, черт возьми, случилось в зале?
Понятия не имею, где сейчас Лилия и Мэри и стоит ли их дожидаться. И тогда вижу ее. Лилию. Алекс ведет ее через толпу, и они крепко держатся за руки.
Я моргаю.
Заметив на земле Ренни, Лилия отпускает ладонь Алекса, подбегает к ней и помогает подняться. Они обнимают друг друга и плачут. Алекс разговаривает с кем-то по телефону.
Машина скорой помощи срывается с места и снова раздается вой сирены. Некоторые ученики сбиваются в группы, а футболисты начинают действовать. Они запрыгивают в машины и следуют за скорой помощью.
На развязку перед школой заезжает лимузин. Алекс быстро беседует с водителем, высунувшим голову из окна, а потом машет девочкам, и те подбегают к нему. К ним уже присоединилась Эшлин, которая держит за руку Надю. Они забираются внутрь, и лимузин трогается с места.
Я разворачиваюсь к школе и вижу Мэри. Она вываливается из дверей белая, как мел.
— Мэри! — кричу я. Она поворачивается, но не видит меня. — Мэри!
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
МЭРИ
Перед глазами все кружится. Как будто я сижу на быстро вращающейся карусели. Слишком много людей и шума. Все размыто. Я иду без цели и направления, просто следую за толпой. Я словно нахожусь в трансе. Мне приходится остановиться и прислониться к зданию.
В этот миг передо мной возникает Кэт и все замирает.
Я гляжу на струйку крови, стекающую по ее лицу. Я причинила вред и ей.
— Ты в порядке, Мэри?
Меня начинает трясти.
Можно сколько угодно списывать определенные вещи на совпадение, но в конце концов приходится посмотреть правде в глаза. В тот день не ветер захлопнул дверцы шкафчиков. И не ошибка заставила Ренни упасть с верхушки пирамиды. Ну а сегодня… взрывающиеся лампочки, скачок напряжения.