У входной двери мама машет мне рукой, и я машу ей в ответ.
— Так ты «за» или «против» вечеринки в стиле Гэтсби? — спрашивает у меня Ренни.
Честно говоря, мне все равно, но я знаю, что мой ответ очень важен для нее — вот почему мне хочется сказать «против».
Но не успеваю я вымолвить и слово, как возле машины появляется Надя с мокрыми после душа волосами. На ней новые джинсы и черный топ, который мы купили, когда в июле втроем ходили по магазинам. Кажется, что это было целую вечность назад.
Сестра забирается на заднее сиденье.
— Нади, почему ты не высушила волосы? — отчитываю я, повернувшись к ней. — Ты же знаешь, что можешь простыть.
— Я боялась, что вы уедете без меня, — тяжело дыша, отвечает она.
— Мы бы тебя не оставили! — восклицает Ренни, выворачивая руль. — Мы же твои старшие сестры. Мы всегда будем присматривать за тобой, конфетка.
Мне так и хочется бросить в ответ какую-то колкость, но вместо этого я просто тяжело сглатываю. Если я открою рот, то отношения между нами уже никогда не будут прежними. Все станет даже хуже, чем сейчас.
Мы объезжаем дорожное кольцо возле дома и спускаемся на проезжую часть.
— Тренировка группы поддержки в четыре, — напоминает мне Ренни, пританцовывая под музыку. — Не опаздывай. Нам нужно заценить «свежее мясцо». Посмотреть, с чем нам придется работать. Ты не забыла взять видеокамеру, чтобы мы записали их выступления?
Я открываю сумку и проверяю, хотя и так знаю, что ее там нет.
— Забыла.
— Лил! Я же хотела вечером посмотреть в записи, на что они способны. — Ренни тяжело вздыхает, как будто разочаровалась во мне.
Я пожимаю плечами.
— Мы справимся.
Разве не этим мы сейчас занимаемся? Справляемся? Вот только у Ренни это выходит гораздо лучше, чем у меня.
— Нади, а кто самая красивая из твоих подруг? — интересуется Ренни.
— Патриция, — отвечает Надя.
Ренни сворачивает влево, и мы проезжаем мимо небольших коттеджей для сдачи в аренду, которые очень популярны в Каноби-Блаффс. Мое внимание приковывает один из них. Сейчас, когда там никого нет, комендант запирает его до начала нового сезона. Похоже, это отец Рива. Он закрывает на засов ставни на окнах первого этажа, но пока еще не добрался до хозяйской спальни. В ней они до сих пор распахнуты.
Я отворачиваюсь и краем глаза гляжу на Ренни. Просто чтобы узнать, обратила ли она на это внимание. Но с ее стороны ноль реакции: никакого узнавания, никакой тревоги. Ничего.
— Нади, ты гораздо красивее Патриции. К твоему сведению, я отбираю только самые сливки для футбольной команды, — говорит Ренни. — Если тебе хочется за кого-то поболеть, дай мне знать, и я все устрою.
— Алекс. Можно меня закрепить за Алексом? — тут же отвечает Надя.
— Ох, тебе лучше спросить об этом у своей сестры, — вздыхает Ренни. — Это ее хахаль.
— Ренни, успокойся. — Мой голос звучит резче, чем мне того хотелось. Ренни смотрит на Надю в зеркало заднего вида и корчит рожицу. Я делаю глубокий вдох. — Надя, за Алексом стоит целая очередь девчонок со всей школы. Мы не можем просто взять и предпочесть им тебя. Как это будет выглядеть? Кроме того, ты еще не прошла конкурс и пока даже не в команде.
— Лил права, — кивает Рeнни. — Да, номинально ты уже в команде, но мы должны относиться к тебе так же, как и ко всем остальным. Даже несмотря на то, что ты особенная. — B ответ на это Надя, как щенок, ерзает на своем месте. — И не забудь сказать своим подругам, что если они опоздают хотя бы на минуту, то отправятся домой. Никаких исключений. Как капитан я устанавливаю правила на этот сезон.
— Поняла, — заверяет Надя.
— Молодец. Будешь нашей новой звездочкой.
— Ей еще нужно поработать над обратным сальто. Оно никуда не годится, — невольно вырывается у меня.
В салоне становится очень тихо.
Я опускаю козырек и смотрю на Надю. Уголки ее губ опущены, а в темных глазах застыла боль.
Зачем я это сказала?
Я ведь знаю, как отчаянно она хочет попасть в команду. Мы тренировались все лето: сальто назад, кувырки, все наши движения и фигуры. Я сказала Наде, что когда Ренни окончит школу, то именно она будет стоять на вершине пирамиды. Сказала, что она запросто вольется в школьную жизнь. Так же как и ее старшая сестра.
Но теперь я даже не уверена, что хочу, чтобы она походила на меня или Ренни. Не после всего, что случилось.
ГЛАВА ВТОРАЯ
КЭТ
Я перелезаю через сеточный забор, огораживающий парковку старшей школы острова Джар. Внедорожник Алекса, вымытый и отполированный для первого учебного дня, стоит возле футбольного поля. Я пытаюсь не обращать внимания на то, что мое сердце стучит как сумасшедшее, отчего кровь приливает к груди, горлу и ушам.
* * *
В субботу был мой восемнадцатый день рождения. Мы втроем — я, мой брат Пэт и папа — весь вечер на кухне пили шоты с виски и ели замороженный шоколадный торт, который Дебрассио старший купил в супермаркете.
— О, Джуди, — говорил папа после каждой стопки, как будто мама сидела за столом и опрокидывала их вместе с нами, — посмотри на нашу малышку.
— Теперь я женщина, — поправила я его.
— Да еще какая! — добавил он, пододвигая шот за следующей порцией выпивки.
— Фу, пап. Это отвратительно, — скривился Пэт и налил нам по новой.
В тот день Алекс должен был вернуться домой, но я не знала, во сколько. Как и то, позвонит ли он мне. Мне не хотелось об этом думать. Я и так слишком часто размышляла о нем.
Пока Алекса не было, я то и дело прокручивала в голове все, что произошло между нами той ночью. В отличие от музыкантов, которых я встречала у Ким, с Алексом мне не нужно было переживать о том, как далеко у нас все зайдет. Но то, как он взял инициативу в свои руки, было невероятно страстно. Он и я — вместе. Это запретная связь. Мы не должны были подружиться, не говоря уже о поцелуях на многомиллионной яхте его дяди.
Я точно знала, что Ренни много чего выскажет Алексу, если узнает, что мы встречались. Уверена, что и мне досталось бы от нее, Рива и остальных. Конечно, в ту минуту мы об этом не думали. Но в конце концов осознание ситуации должно было его настигнуть, точно как меня.
А потом он прислал мне сообщение:
«У меня дома вечеринка по случаю нашего возвращения. Приходи, если не занята».
Я отодвинулась на стуле.
— Чему ты улыбаешься? — спросил Пэт.
Но я едва его слышала. В тот миг я думала о своем черном кружевном топе и коротких шортах. А потом мне пришло в голову, что его родители тоже могут быть там. Наверное, лучше надеть что-то более сдержанное.
Я придвинула стул обратно к столу. Чему тут радоваться? Мы всего-то провели одну ночь вместе. Нужно притормозить.
Поэтому я выключила телефон и попросила брата налить мне еще одну стопку.
К часу ночи я уже была в стельку. Отец ушел спать, а Пэт вырубился на полу в гостиной. В заднюю дверь начал скрестись наш пес Шеп, так что я взяла поводок и вывела его на прогулку.
И конечно же, притащилась к дому Алекса. Хотя Уайт-Хейвен находился в добрых шести милях от Томастауна.
Там точно проходила вечеринка, но она давно закончилась. Вся дорожка на задний двор была усыпана пластиковыми стаканчиками и прочим мусором. Играла музыка — какой-то клубный шлак, который постоянно крутят по радио, — но громкость стояла на минимуме. Освещение возле бассейна было выключено. Повсюду валялась еда: миски с чипсами, тарелки с недоеденными гамбургерами, заветревшееся гуакамоле, стаканы с бумажными зонтиками, наполненные растаявшим розовым пойлом. Помимо этого, двор декорировали рыболовные сети, бамбуковые факелы и раковины моллюсков. На заборе висела помятая капитанская фуражка. Тут я услышала, как Шеп жует что-то, найденное на земле, и мне пришлось вытаскивать это у него из пасти — оказалось, пластиковую пиратскую повязку на глаз.