— Мы не криминалисты. Это не наши функции, — глядя в пол, ответил за всех Авианов.
— Согласен, не наши. Но я прошу приложить фотокопию наградного листа к протоколу. Пусть сам генеральный директор посмотрит на свою подпись, которую он сделал шестнадцатого августа тысяча девятьсот сорок четвертого года… Теперь можно голосовать. Я — против…
Борис Васин направился к своему месту на скамейку рядом со мной и заслонил собой мой обзор. Я не увидел, кто и как голосовал, только услышал голос председателя:
— Кто за проект?.. Большинство. Воздержавшихся нет. Против — один… Третий вопрос: на повестке дня… есть предложение перенести на следующее заседание.
— Не надо, не переносите, — сказал я и, подойдя к столу, попросил вернуть мне заявление.
— Почему? — наигранно удивился Владимир Александров.
— Передумал… Обойдусь без земельного участка.
— Ты не терпишь критику… Но мы, как видишь, занимаемся здесь не только садами и огородами, но и воспитанием членов коллектива.
— Досадно видеть падение совести людей и вот такую игру в поддавки… Жаль, что в этот час здесь не было моего знакомого журналиста и я не умею рисовать.
— Кого рисовать?
— Натуры присутствующих.
Владимир Александров насупился:
— Карикатуры?!
— Нет, что-то посерьезнее. Карикатуры рисуют для смеха, а тут тема для горьких раздумий, — ответил я и собирался сказать еще какие-то слова, но, ощутив на плече чью-то руку, замолчал.
— Пошли, — сказал Борис Васин. — Пойдем, подышим воздухом. В этом полуподвале душновато.
Мы вышли.
У подъезда рядом с машиной Владимира Александрова скрипнул тормозами крытый грузовик. На первом этаже конторы распахнулись окна и оттуда стали выползать ящики с яблоками и помидорами. Члены правления вышли за нами, вроде собрались о чем-то поговорить, но, увидя крытый грузовик, поспешили разойтись в разные стороны. Их как ветром сдуло с площадки перед конторой. Вероятно, они решили не присутствовать при отгрузке «неделимого» фонда, а всего лишь понаблюдать за этим с разных точек, где-то пряча себя.
— Пошли, пошли на автобусную остановку, — поторопил меня Борис Васин.
На автобусной остановке я встретил Валентину Кузьминичну — жену недавно умершего Владимира Ивановича Волохова. В руках у нее были две корзинки, заполненные наполовину разными овощами и съедобными травами. Она приезжала сюда к знакомым дачникам за фруктами и овощами к столу — отметить сорок дней со дня смерти мужа.
Видя на лице Валентины Кузьминичны печаль и узнав, зачем она сюда приезжала, Борис Васин напомнил:
— Владимиру Волохову отводился участок в нашем кооперативе.
— Отводился, — согласилась Валентина Кузьминична, — но он отказался.