На следующий день 14-й танковый корпус гитлеровцев вынужден был перейти к обороне. Теперь его поджимали с фронта и с флангов. По флангам наносили удары наши части, действовавшие в междуречье Дона и Волги, однако обстановка на северной окраине Сталинграда оставалась напряженной.
27 августа по заданию генерала Н. И. Крылова, являвшегося в те дни заместителем командующего 62-й армией, я и еще два офицера оперативного отдела были посланы на северную окраину города для встречи частей, прибывавших из резерва, и определения их позиций. В окопах и траншеях, что тянулись вдоль Мокрой Мечетки и перед Спартановкой, почти через каждые пять-шесть метров нам попадались люди в рабочих спецовках с автоматами и связками гранат. Среди них были женщины. Нам рассказали, что три дня назад здесь в схватке с фашистскими танками погибла Ольга Ковалева — первая в стране женщина-сталевар, работавшая на заводе «Красный Октябрь». Она возглавляла группу рабочих, вооруженных карабинами и гранатами. Отражая очередную атаку гитлеровцев, Ольга Ковалева бросилась со связкой гранат, чтобы преградить вражескому танку путь к соседнему окопу. Она успела швырнуть гранаты, но тут же была сражена пулеметной очередью.
…В капонире зенитного орудия худенькая белокурая курносая девушка плакала навзрыд.
— Кто ее обидел? — спросил я командира батареи.
— Никто, сама себя казнит. Два снаряда выпустила по фашистскому танку и промазала. Вот и плачет.
И мне подумалось: какую же ярость, ненависть к захватчикам, какую жажду к подвигу пробудил в людях этот массированный удар вражеской авиации по Сталинграду!
А когда на позиции рабочих-ополченцев стали прибывать роты и батальоны обученных, хорошо вооруженных воинов, по окопам и траншеям прокатился ропот: ополченцы не хотели покидать свои стрелковые ячейки и пулеметные гнезда. Они просили командиров разрешить им остаться здесь хотя бы до утра, чтобы вместе с воинами встретить гитлеровцев шквальным огнем.
И разве можно было отказать в этом людям в рабочих спецовках, проявившим удивительную стойкость и самоотверженность, решимость стоять насмерть, но не пропустить врага? Не тут ли зародилось самое примечательное явление той битвы, выражаемое емкой формулой «массовый героизм»?! Он возник не стихийно. Массовый героизм советских людей был обеспечен планомерной, целеустремленной работой нашей партии по подготовке народа к предстоящим суровым испытаниям.
Оборона Сталинграда с 12 сентября возлагалась на 62-ю армию, командование которой принял генерал В. И. Чуйков, и на 64-ю армию генерала М. С. Шумилова. 62-я армия обороняла северную и центральную части города, 64-я — южную со всеми пригородными поселками, вплоть до Красноармейска.
Есть суровая правда войны — в бой идут тысячи, порой обреченные на верную гибель, ради спасения миллионов. Войска, которым было приказано защищать город до последней возможности, по существу, были обречены. И это трудно было утаить от командиров и бойцов, так как уже с 11 сентября на той стороне Волги, на островах Спорный, Голодный, Зайцевский, Сарпинский, по приказу командования начали занимать оборону части 2-го танкового корпуса; их задачей было не пропустить противника, в случае если он истребит защитников города, в заволжские просторы. Против чувства обреченности сработали другие силы. Какие? Для западных идеологов это так и осталось загадкой.
Соединения и части 62-й армии, в состав которой были включены и отряды вооруженных рабочих трех заводов, сдерживали на главном направлении натиск отборных гитлеровских дивизий. По десять — двенадцать атак в день отражали они. Даже там, где фашистам удавалось продвинуться вперед, никто не отступал. Мертвые не умеют отступать. Они остаются на своих рубежах непобежденными.
«Каждый дом, каждый подвал, каждая лестничная клетка должны встречать захватчиков губительным огнем» — так сформулировал задачу перед всеми политработниками частей и соединений член Военного совета армии К. А. Гуров.
— Уличный бой, — говорил он, — требует от политработника умения доходить до каждого бойца и укреплять в нем веру в свои способности, в силу доверенного ему оружия. Пусть он знает, что мы верим ему, как себе…
Кузьма Акимович Гуров… Его чаще всего можно было видеть на переднем крае. Он не любил брать с собой сопровождающих, но иногда мне удавалось бывать с ним в разных точках обороны города… Однажды мы с трудом пробрались в батальон «дьяволов» — так прозвали морских пехотинцев 284-й дивизии, прибывших с берега Тихого океана. Накануне они вышибли гитлеровцев из поселка Красный Октябрь. Теперь пехотинцам самим угрожало окружение, и Гуров решил побывать у них.