Кроме того, ко мне проявил большое участие легенда нашего клуба, Вернер Кик. Тот самый, выступавший за «Рот-Вайсс Эссен» в 293 играх в период с 1960 по 1970 год и причисленный к одиннадцати лучшим игрокам этого клуба за минувшее столетие. Именно благодаря Кику у меня появились первые настоящие футбольные бутсы. Прежде я вынужден был играть в обуви попроще, а именно в потёртых дырявых тапочках, то и дело скользящих при беге. И сейчас, в 12 лет, я становлюсь обладателем настоящих «найков». Новое сокровище затмило самую большую ценность, связанную со спортом, которая имелась у меня, – кожаный мяч, полученный в подарок на восьмилетие. Каждый вечер я натирал его средством по уходу за кожей и мог сидеть и чистить его часами. Каждая новая царапина на мяче причиняла мне муки. А ведь он был сплошь в царапинах, ведь покрытие «обезьяньей клетки» – так прозвали площадку у нас в Гельзенкирхене, где мы гоняли мяч, было из шлакового щебня, из-за чего грубая кожа мяча начала портиться с первых же дней. Когда мой мяч вконец износился, я с превеликим трудом отодрал оставшиеся кожаные треугольнички – и мы играли одной только камерой.
Случай с «Шальке» и якобы имевшим место предубеждением против игроков-мигрантов еще долгое время не давал мне покоя. А потом, три года спустя после прихода в «Рот-Вайсс Эссен», мне повстречался Норберт Эльгерт. В то время от клуба мне поступило предложение начать профессиональную карьеру. Уже с пятнадцати лет я должен был бы подписать соответствующий контракт и играть в составе команды эссенцев во второй Бундеслиге. Речь шла о 4 тысячах евро ежемесячно, насколько я помню. Сумма казалась огромной и мне, и родне. Это могло бы в одночасье изменить нашу жизнь. Прежде я получал суммарно «всего» 150 евро в месяц, что, впрочем, по моим меркам, было очень много. Более того, Вернер Кик добился, чтобы меня, игрока юношеской лиги D, возили на тренировки за 20 километров от дома. Как правило, такой привилегией пользовались лишь те, кто играл в лигах B и A. Один из водителей поначалу ворчал, не принимая сделанного для меня клубом исключения: «Что же мне теперь, и детсадовцев развозить?»
И все же мы отклонили то предложение о профессиональном контракте. Причиной тому был Норберт Эльгерт.
Тогда я учился в школе Бергер Фельд, она расположена как раз напротив стадиона «Шальке». Чтобы попасть на тренировочное поле, мне достаточно было просто перейти улицу. И в этом заключалась особенность моей школы. Здесь предусмотрено и всячески поддерживается получение спортивного образования. Поэтому для спортивно одаренных учеников, таких, как мы, футболисты, уроки математики, английского и рисования в первой половине дня трижды в неделю заменялись на тренировки. Благодаря гибкому расписанию мы могли наверстать упущенное во время дополнительных занятий, которые проводили в основном во второй половине дня.
Большинство юных футболистов, посещавших школу Бергер Фельд, уже играли за «Шальке» в юношеских командах разных возрастов. Ученики вроде меня, игравшего за «Рот-Вайсс Эссен», были редким исключением. Занятия футболом проводил Норберт Эльгерт. По его заданию почти сразу же после летних каникул 2004 года мы должны были сыграть три на три против ребят из «Шальке» на уменьшенном поле.
Я уже позабыл имена двух других ребят из нашей школы, с которыми мы оказались тогда в команде. Но мне не забыть, что тогда мы с огромным перевесом в счете одолели юниоров лиги B из «Шальке». После тренировки я уже было направил стопы обратно в школу, как меня подозвал Эльгерт.
– Где ты занимаешься? – кратко спросил он.
– «Рот-Вайсс Эссен», – ответил я.
– А живёшь где?
– В Гельзенкирхене.
– В следующем году будешь играть у нас!
Я не придал тогда особого значения словам Эльгерта. Мне и в голову не могло прийти связать себя с «Шальке». Четыре раза они отвергали меня. Четырежды они делали выбор в пользу какого-нибудь Маттиаса, Мартина или Маркуса. С чего бы это я должен забывать обиды, если в «Рот-Вайсс Эссен» все так хорошо складывается?
Но и на следующей тренировке Эльгерт подозвал меня: «Мне надо побеседовать с твоим отцом. Ты должен играть за «Шальке».
Я рассказал отцу о намерениях Эльгерта, и мы решили дать ему возможность высказаться. В конце концов, этот тренер производил впечатление порядочного человека и был явно намерен вести себя честно. Эльгерт пригласил нас на переговоры в ресторан «Кронски», расположенный в гельзенкирхенском универмаге Буэр (Buer).
По дороге на встречу мы с отцом почти не разговаривали. У нас не было плана действий или чего-то в этом роде, мы решили просто выслушать то, что до нас хотел донести Эльгерт. Мы и представить себе не могли, чего ожидать от этой беседы. К тому же мы больше не питали иллюзий после общения с «Шальке» в прошлом, поэтому не позволяли себе замечтаться.