Много веков просуществовала так Волшебная страна. Но два тысячелетия и ещё несколько лет назад два принца поспорили из-за престола. Один из них был побеждён и изгнан со своими сторонниками в пустыню. Но они перебрались через все преграды и попали в широкий мир. Там принц повёл войну на севере Брамапутры, победил и основал город Рим. Говорящие животные и растения, бывшие в армии принца, расплодились после этого по всей Найде и совсем вытеснили обычных. И постепенно все страны и континенты заговорили на языке пришельцев из Волшебной страны. А с самой планетой случилось странное — на ней стали происходить чудеса… Потому и летоисчисление на Найде ведётся от основания Рима.
Всё же страна Страшилы, если можно так выразиться, волшебнее остальной планеты. Там вечное лето, там чудеса правят всем, а в широком мире правят наука и техника, чудеса же лишь вторгаются в этот заведённый порядок…
Вторжение
Шёл третий день пребывания Озмы и Пруденции в Изумрудном городе. Странницы и Славик играли со Страшилой и его друзьями в прятки. Озма сидела в маленькой комнатке за троном, откуда в своё время Гудвин озвучивал чудища, и считала до десяти, пока её друзья прятались в тронном зале. Она не видела, как разбилось окно и в него влетели (притом без крыльев, ковра-самолёта и прочих подручных средств) Ниманд, Узуфрукт и три их помощника-идиота.
— Волны! — завопил Ниманд. — Хватайте всех, кого здесь видите, и тащите в башню!
И тут же по залу заметались какие-то длинные полосы, время от времени вспыхивающие ярким пламенем. Они с неожиданной силой вцеплялись в Страшилу и остальных и тащили их по воздуху на улицу. Бусунумщики смотрели на это и хохотали.
После гибели машины-телепорталки Ниманд потерял надежду установить в Волшебной стране бусунум. Все пятнадцать лет, минувшие с того дня, он не жил, а существовал. Помощники его, не такие фанатики, жили веселее: продавали на рынке собранную в лесу чернику и пировали на вырученные деньги в ближайшей харчевне.
Но однажды, проходя по базару, идиот Пракситель увидел, что один торговец продаёт очень красивую старинную шкатулку. Она поразила воображение Праксителя, и он объявил товарищам:
— Сегодня буду голоден, а эту миленькую штучку куплю!
Никто, конечно, не возражал, и счастливый Пракситель, изрядно поторговавшись, унёс покупку с рынка.
…Сидя в харчевне, бусунумщики заспорили, почему торговец заломил такую цену.
— Это неспроста, — настаивал Палеолог, — она, наверное, волшебная.
— Скажешь тоже! — возражал Бова. — Это просто от жадности.
Узуфрукт взял у Праксителя шкатулку и внимательно её осмотрел. На крышке обнаружились какие-то письмена, которые он, вспомнив старую науку, без труда прочёл: «В этой шкатулке хранятся волшебные волны, полосы чудесной энергии. Они — рабыни шкатулки и рабыни того, кто владеет шкатулкой. Они могут мгновенно перенести своего повелителя хоть на край света и одолеть в бою любое, даже самое сильное, существо».
Прочтя это, Узуфрукт сказал:
— Это надо отдать шефу. А то невыносимо смотреть, как он сидит с похоронным лицом и думает всё об одном и том же…
Идиоты колебались. Но Узуфрукт добавил:
— Когда шеф будет у власти, нам тоже кое-что перепадёт!
Военный совет
Озма прекрасно слышала шум в зале, но не могла и вообразить такого ужаса, как происходящее там. Она думала: ну, ссорятся там, спорят, кому где прятаться… Досчитав до десяти, она хотела выйти из комнатки и начать искать. Но тут в окно влетела Кагги-Карр.
— Озма! — каркнула она. — Большая беда!
— Не порть игру, — отмахнулась девочка.
— Не до игр, милая! Твоя мама, и Страшила, и все прочие в плену! На свободе только ты, я и Славик.
— Что? — ужаснулась Озма, поняв наконец, что ворона её не разыгрывает.
— Да. Какие-то злодеи захватили Изумрудный город. Тебя они, к счастью, не заметили, я ускользнула в окно, а коня твоего, видать, за бревно приняли… Теперь нам троим надо решать, что делать. Ну-ка, полечу, узнаю — есть там кто-нибудь?
Разведка показала, что захватчики ушли и в зале находится только отмерший наконец, плачущий Славик. Кагги-Карр не очень вежливо велела ему перестать реветь, тихо пройти в комнатку за троном и присоединиться к совету.