Ричард лежал на кучере, тяжело дыша, и один глаз у него начал заплывать.
— Чентел, дорогая, — вот и все, что он смог прохрипеть, приподнявшись, и снова упав на тело слуги.
Чентел отошла от него на шаг и угрожающе потрясла у него перед носом пистолетом:
— Не смей называть меня «дорогая»! Как ты мог подумать, что я сообщница Чеда! Как ты посмел!
— Я сказал это только для того, чтобы привести его в замешательство. — Он дотронулся до своего лица и поморщился. — На самом деле я в это не верил.
— Нет, верил! Не подходи ко мне близко!
— Женщина, пора наконец научиться мне доверять! — взревел он, выхватил у нее пистолет и отшвырнул его в сторону. Она опешила, и в этот момент Ричард схватил ее и прижал к себе. Чентел собралась было высказать свое возмущение, но не успела этого сделать, потому что он наклонился и завладел ее губами, и это был страстный, глубокий поцелуй.
Чентел тут же забыла об опасности и предательстве, о похищении и своих страхах; ее охватила волна чувств и непреодолимых желаний. Она обняла его за шею, прильнув всем телом, и тихий стон слетел с ее губ, когда она почувствовала, как его руки властно и нежно гладят ее.
Ричард вдруг отпрянул от нее и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
— Теперь ты мне веришь? Ты понимаешь, как ты мне нужна?
Чентел была как в тумане; она не отрываясь смотрела на его красиво очерченный рот, и все ее мысли были только о новом поцелуе.
— Да, я тебе нужна, — послушно повторила она.
— Господи, женщина, ведь ты же могла погибнуть! — Голос его прозвучал сурово.
Чентел наконец оторвала взгляд от его губ и посмотрела ему в глаза.
— Ты меня целуешь, ты меня хочешь только потому, что наша жизнь была под угрозой, — сказала она.
— Что за чушь!
— Ты сам это сказал в прошлый раз, и сейчас происходит то же самое. И в ту минуту, когда ты снова почувствуешь себя в полной безопасности, ты уйдешь… ты оставишь меня, как ты всегда это делаешь, — грустно вздохнула Чентел.
— Ты неправильно меня поняла! Тогда было все по-другому! И я сказал тебе это только потому, что…
— Ричард! — взвизгнула Чентел. — Чед за твоей спиной!
— Черт! — Ричард обернулся как раз вовремя, чтобы перехватить движение Чеда, который, покачиваясь, как пьяный матрос, подходил к нему с занесенным кулаком. Он ударил его правой в подбородок, и Чед рухнул на землю. Снова повернувшись к Чентел, он посмотрел ей в глаза.
— Не… не смотри на меня так! — У Чентел перехватило дыхание.
— О господи! — Ричард поднял глаза к небесам. — Вот что — давай сейчас доставим Чеда в тюрьму, а об этом поговорим позже.
— Хорошо, — с радостью согласилась с ним Чентел.
Она посмотрела на лежащего у ее ног Чеда и тяжело вздохнула:
— Никогда бы не подумал, что он может оказаться изменником. Но, кажется, я вообще плохо разбираюсь в мужчинах.
Чентел нетерпеливо мерила шагами тесную комнату конторы местной тюрьмы, которая состояла еще из двух железных клеток для заключенных. Служащие этого заведения никогда еще не испытывали столь бурных эмоций, как в последние дни. Обычно их узниками были дебоширы и пьяницы, мелкие воришки и браконьеры, но до сей поры сюда не ступала нога изменника родины.
— Но почему нельзя выпустить Тедди побыстрее? — спросила Чентел, резко повернувшись к своему спутнику. — Мы здесь уже больше трех часов!
— Они не могут его освободить, пока сквайр Питерсон не подпишет ордер, — терпеливо ответил ей Ричард. Он стоял, опираясь о единственный в помещении стол.
Его лицо было все в синяках, один глаз полностью заплыл, а на лбу красовалась неглубокая царапина. При взгляде на него Чентел хотелось только одного: расцеловать его, дотронувшись своими губами до каждого ушиба и каждой ссадины, но она не желала идти на поводу своего сердца. Она не должна испытывать к нему никаких нежных чувств! Ведь он считал ее сообщницей Чеда.
— Успокойся, нам осталось ждать совсем недолго, — сказал Ричард.
В это самое мгновение отворилась дверь, и вошел Тедди, за которым следовало двое местных стражей.
— Тедди! С тобой все в порядке? — Чентел бросилась ему на шею.
Тедди заморгал, как человек, попавший из полумрака на яркий свет:
— Со мной-то все хорошо. Но ты знаешь, что сюда привели Чеда? Он выглядит ужасно, как будто его здорово побили. Кажется, он только-только пришел в себя. — Присмотревшись к сестре, Тедди удивленно спросил: — По правде говоря, и ты не в лучшей форме. Что это у тебя на щеке?
— Это всего лишь царапина, я потом все объясню.
— Но мы же не можем оставить здесь Чеда! — воскликнул Тедди.
— Боюсь, что нам придется это сделать, — вмешался в разговор Ричард. — Твой кузен, Тедди, и есть тот изменник, которого мы искали.
— Чед — изменник? Нет, вы ошибаетесь, Чед хороший парень, — потрясенный до глубины души, Тедди посмотрел на Ричарда, и тут глаза его еще больше округлились: — Черт побери, у вас вид не лучше, чем у него!
— Я надеюсь, что он все-таки выглядит хуже, — улыбнулся Ричард одной стороной лица.
Тут наружная дверь резко распахнулась, и в комнату вошла тетя Беатрис. Она даже не взглянула на Тедди, зато ее прищуренные глаза прямо-таки просверлили насквозь Чентел.
— В чем дело? Мне сообщили, что Чед находится в тюрьме! — громко, с возмущением спросила она.
— Вам сообщили? — переспросил Ричард и с упреком посмотрел на Чентел.
— Я отправила посыльного, пока мы ждали, — пожала она плечами. — Тетя Беатрис имеет право знать об этом.
Тетя Беатрис обратила свой взор на Ричарда:
— Почему вы засадили за решетку моего сына?
— Он задержан по подозрению в измене родине.
Некоторое время тетя Беатрис не сводила глаз с Ричарда, как будто хотела сжечь его взглядом. Все молчали; потом она вдруг отрывистым голосом произнесла:
— Чушь! Вы все тут лжете! Я хочу видеть сына.
— Конечно. — Ричард согласно кивнул. — Вас проводит к нему Томас.
Пока тетя Беатрис проходила мимо них, стояла полная тишина, только Тедди отскочил в сторону, чтобы не стоять у нее на пути. Даже Томас, охранник, казалось, дрожал, пока открывал ей дверь в соседнее помещение.
— Ух! — выдохнул Тедди. — В веселеньком же она настроении! Не повезло бедному Чеду, она ему задаст!
— Да, строгая женщина, — согласился с ним страж. — А теперь вам надо подписать еще кое-какие бумаги.
— Еще! — воскликнула изнемогающая от усталости Чентел. — Сколько же еще бумаг тебе нужно, Джеффри? Даже в правительственной канцелярии меньше бюрократии!
— Сожалею, мисс Эмб… то есть миледи, — бедный Джеффри покраснел, — но все формальности должны быть соблюдены.
— Давайте тогда ими займемся, — спокойно сказал Ричард, и они с Тедди подошли к столу и стали просматривать документы, которые им предъявил охранник, а Чентел снова принялась ходить взад-вперед. Через некоторое время дверь из внутреннего помещения открылась, и на пороге появилась тетя Беатрис; лицо у нее было пепельно-серым. Чентел остановилась и подошла к ней:
— Тетя, с вами все в порядке? Мне очень жаль…
Тетя Беатрис бросила на нее злобный взгляд, и, когда она заговорила, ее подбородок задрожал от едва сдерживаемого гнева:
— Ты! Ты точно такая же, как и твоя мать! В тебе течет ее кровь! Я всегда знала, что ты ничего не стоишь, но из-за тебя пострадают достойные люди! А вы, — она обратилась к Сент-Джеймсу, — как вы посмели отобрать у меня сына?!
Она прошла через комнату, тяжело переваливаясь, и покинула контору, сильно хлопнув дверью. Все облегченно вздохнули.
— Бедная тетя, — сказала расстроенная Чентел.
— Бедный Чед, — сказал Тедди, покачав головой.