Все это немного чересчур, но я могу оценить зрелищность и знаю, что мои слушатели тоже оценят. Возможно, они и не «верующие», но им нравится время от времени заглядывать за завесу.
Снаружи раздается автомобильный гудок, я хватаю рюкзак и выхожу на улицу, запирая за собой дверь. Затемненный лимузин ждет у тротуара, а у двери стоит мужчина в черном костюме. Он открывает ее, когда я подхожу, и протягивает руку за моим рюкзаком. Я отдаю его ему и проскальзываю внутрь. Он закрывает за мной дверь.
— Керри, — доносится из темноты голос Беннета. — Взволнована нашей совместной ночевкой?
Здорово. Нам еще придется ехать на одной машине.
— Взволнованна, возможно, не совсем подходящее слово, — отвечаю я.
Он улыбается мне, и в животе у меня неприятно порхают бабочки. Беннет выглядит немного грубее, чем обычно, с темной щетиной на щеках и подбородке, как будто не брился пару дней. На нем серый свитер и узкие джинсы, которые не скрывают его худощавого, мускулистого телосложения. В руке он держит стакан с какой-то темной жидкостью.
Он замечает, что я смотрю на него.
— Могу я налить тебе?
— Да, спасибо.
Лимузин делает поворот, и в стекле звенит лед. Беннет протягивает мне бокал с каким-то напитком, и я быстро проглатываю. Спиртное приятно обжигает. Когда возвращаю ему стакан, холодный ветерок касается моей шеи, как ледяные кончики пальцев. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, опущено ли окно, но оно закрыто, и как только это понимаю, то неудержимо соскальзываю по сиденью прямо в объятия Беннета.
Я испуганно вскрикиваю, когда оказываюсь прижатой к его твердой, как камень, груди. С бокалами в обеих руках Беннет не может ничего сделать, кроме как смотреть на меня одновременно с удивлением и замешательством.
— Прости, — бормочу я, отталкиваясь от него только после того, как почувствовала запах его приятного древесного одеколона. — Наверное, был резкий поворот.
Он усмехается, ставя бокалы в подстаканники.
— Или что-то еще.
Я хмуро смотрю на него.
— Например, что?
— Моя мама. Иногда она вмешивается.
Я закатываю на него глаза, но даже тогда помню прохладный воздух на затылке. Мурашки побежали по моим рукам.
— Знаю, ты думаешь, что это глупость, — сказал он.
– Я считаю, что люди верят в то, что им нужно, чтобы иногда почувствовать себя лучше, – великодушно говорю я. Потому что действительно думаю, что это глупость, но прямо сейчас он кажется искренним. И я восхищаюсь его преданностью своей семье. У нас с мамой точно нет таких отношений, так что не ожидаю, что они возникнут в загробной жизни, если таковая вообще существует. Тот факт, что Беннет все эти годы хранит в своём сердце образ матери, очень трогательно.
Лимузин громыхает по вымощенной брусчаткой подъездной дорожке к особняку. Я наблюдаю через тонированное стекло. Без праздничной толпы и огней здесь гораздо страшнее, чем было раньше. Небо затянуто тучами, но сквозь них проглядывает полная яркая луна, освещая входную дверь и фигуру стоящего человека. Внезапно мне приходит в голову мысль, что я рада, что Беннет со мной. Затем мысленно ругаю себя, что я именно та девушка, которая ни во что не верит.
Мы выходим из лимузина, и водитель передает нам наши сумки. У нас обоих рюкзаки, но в рюкзаке Беннета подозрительно побрякивает, и это наводит меня на мысль, что он взял с собой выпивку, а не что-то практичное. Водитель ничего не комментирует, а дворецкий, который подходит к нам, настолько стар и у него из ушей растет столько седых волос, что вряд ли что-то услышал.
— Добрый вечер, — приветствует дворецкий нас глубоким голосом.
— Здравствуйте, — весело отвечает Беннет, а я киваю, поправляя лямку рюкзака на плече.
— Добро пожаловать в особняк с привидениями. Надеюсь, вы прочитали инструкции и понимаете, что, как только я закрою эти двери, они не откроются до завтрашнего утра. Никакой сьемки и никаких посторонних гостей. — Он торжествующе смотрит между нами. — Есть вопросы?
— Нет, — отвечаем мы с Беннетом в унисон.
Дворецкий открывает дверь. Беннет жестом предлагает мне войти первой. Я так и делаю. Как только переступаю порог, я словно попадаю в другой мир. Лунный свет льется в прихожую через огромное окно, освещая пыльные портреты и мраморные полы. Все выглядит совсем не так, как в ночь на Хэллоуин. Я чувствую за спиной Беннета и делаю шаг вперед, освобождая для него место.
— Удачи, — произносит дворецкий, а затем закрывает двери с тяжелым и зловещим стуком.
Глава 4
Беннет
Первое, что я делаю, – убеждаюсь, что крошечная камера, которую протащил внутрь, все еще надежно скрыта в нагрудном кармане моего свитера. Второе – проверяю дверь.
— Заперто, — объявляю я, ожидающе поворачиваясь к Керри. Обычно моя команда заранее объезжает особняк, осматривает комнаты, устанавливает камеры, устраивает базу в какой-нибудь комнате на нижнем этаже и раздает рации. Без них я немного теряюсь, но Керри кажется организованной.
Она не разочаровывает.
— Давай найдем место, куда положить наши сумки, и придумаем план.
Справа большая гостиная. Мебель покрыта белыми простынями. Я сдергиваю пару, открывая диван и кресло в антикварном стиле. Перед ними закопченный камин с железными инструментами, а над ним висит портрет сурового мужчины с волосами цвета воронова крыла.
— Насколько я знаю, это Сеймур Эйнсворт, один из первоначальных строителей особняка, — говорит Керри, глядя на картину рядом со мной. — Он был немного... причудливым. — Она поднимает бровь в мою сторону. — Как кое-кто, кого я знаю