— Да. Она самая.
— Что ты думаешь? — спрашиваю я, не пытаясь скрыть самодовольную улыбку.
Керри обычно такая серьезная, но тут выражение ее лица становится задумчивым. Это восхитительно.
— Отравление угарным газом?
Я вскидываю руки в знак поражения и поворачиваю в коридор.
— В смысле, что для этого нужно...
Но она бросается вперед, хватает меня за свитер и разворачивает. Она близко – не так близко, как в лимузине, когда мама толкнула ее ко мне на колени, но все же достаточно близко, чтобы опьянить.
— Я не знаю, что и думать, — признается Керри, глядя на меня.
— Я приму твой ответ, — произношу я, отходя от нее, пока искушение прикоснуться к ней не стало слишком сильным. — И это войдет в мое шоу. Верующим это понравится.
— Не смей, Беннет, — говорит она, преследуя меня.
Дверь на чердак находится недалеко от спальни. Дверь заклинило, но мне удается ее открыть. Узкая лестница ведет в темноту. Где-то наверху раздается громкий стук. Большинство девушек закричали бы и вцепились в мою руку, отказываясь идти наверх.
Но не Керри.
Она расправляет плечи и идет в темноту.
— Ты идешь? — зовет она через плечо. — Или испугался?
С насмешкой я отвечаю:
— Я ничего не боюсь, — и начинаю подниматься следом за ней, следя за манящим покачиванием ее бедер в темноте. Но, честно говоря, я бы пошел за ней куда угодно.
Глава 5
Керри
На чердаке без окон темнее, чем в остальной части дома. В темноте материализуются фигуры, когда мой фонарик проходит над ними: коробки, формы для одежды и накрытая мебель. Беннет наталкивается на меня, и я, спотыкаясь, прохожу дальше, но он ловит меня за запястье и притягивает к себе. Его дыхание теплое на моем ухе, но, уносясь от нас, оно образует холодное облако.
— Видишь? — шепчет он.
— Ну, здесь наверху холодно, — шепчу я в ответ.
— Или дух высасывает из нас энергию, готовясь материализоваться.
Как бы приятно ни было прижиматься к его телу, я заставляю себя сделать еще несколько шагов в глубь. Все тихо, и под моими ногами жутко скрипит половица. Беннет следует за мной, держа руку на моей спине. Вместо того чтобы смотреть вокруг нас, он не сводит взгляда с балок над головой.
Я открываю шкафы для одежды и вижу старое свадебное платье, желтое и пыльное от времени. Провожу пальцами по замысловатой вышивке и нежному кружевному воротнику, гадая, носила ли его миссис Эйнсворт. Может, она берегла его для свадьбы собственной дочери? Странно, как жизнь может измениться в мгновение ока, поэтому еще важнее ценить время и людей, которые у нас есть, вместо того, чтобы зацикливаться на тех, кто уже покинул нас.
— Вот она, — говорит Беннет, светя фонариком на балку в центре чердака.
— Что именно? — спрашиваю я, становясь рядом с ним.
— На ней он повесился. Разве ты не чувствуешь?
Я смотрю вверх на балку, которая выглядит как любая из десятков других, удерживающих крышу.
— Боже, это так... грустно.
На кончике моего языка вертится издевательская насмешка, но когда смотрю на Беннета, на его лице написано искреннее сочувствие. Я беру его за руку, слегка сжимаю ее. Вместе мы смотрим на луч. Не в силах удержаться, я начинаю говорить.
— Она была младше его на двадцать лет, и в то время как он был из богатой семьи банкира, она родилась дочерью бедного фермера. Но, несмотря на их различия, все говорит о том, что они действительно любили друг друга. — Затем добавляю: — Если существует загробная жизнь, надеюсь, что они нашли друг друга.
Он искоса смотрит на меня.
— Очень душевно с твоей стороны, Кларк.
— У меня бывают моменты.
Он выглядит так, будто собирается сказать что-то еще, но шум притягивает наше внимание к стропилам. Затем внезапно раздается резкий звук. Воздух бьется о мои волосы, когда что-то с криком проносится мимо моего лица. Беннет кричит и валит нас обоих на землю, накрывая меня собой. Он тяжелый, и сила удара выбивает из меня воздух.
Когда шум стихает, и я понимаю, что летучие мыши устроились на чердаке, то начинаю смеяться. При этом моя грудь прижимается к его груди, и смех выходит придыхательным и хриплым. Беннет приподнимается на предплечьях и смотрит на меня сверху вниз.
— Что смешного?
— Ты кричал, — задыхаюсь я. — Кричал как... как... девчонка, потому что я никогда не слышала, чтобы девушка так кричала.
— Летучие мыши опасны, ясно?
— Или ты думал, что это старый мистер Эйнсворт пришел, чтобы вздернуть тебя? — Я задыхаюсь от смеха.
— Эй, я мог запросто спасти тебе жизнь, — говорит он, но это бесполезно. Я смеюсь и теперь не могу остановиться, вспоминая, как он бросается в безопасное место, как из него вырывается вопль банши.
По моему лицу скатываются слезы, и он вытирает их большим пальцем, почти не обращая внимания. В этот момент я понимаю, что он все еще на мне. Почти сразу же перестаю смеяться, внезапно осознав каждый его длинный, твердый дюйм, прижатый ко мне.
Я всегда считала Беннета красивым, и с возрастом он стал еще красивее. Но что-то между нами изменилось с годами. Это уже не просто физическое влечение, как бы неохотно я ни признавала это. Его чувство юмора не раздражает, оно веселое, и я с нетерпением жду нашего общения. Он поддерживает интерес и заставляет меня думать, что в этой жизни может быть что-то большее.