— А как твои дела? — спросил Аман.
— О, у меня что надо. Я здорово провел день. Эта корова, дай бог ей долгой жизни, оказалась такой спокойной. Я оставлю ее на какой-нибудь полянке, она и стоит как вкопанная. А когда поблизости выщиплет всю траву, посмотрит на меня, как бы спрашивая: «А можно мне сдвинуться с места?» Вот какая скотина! Потом я отвожу в другое место, где трава погуще, а сам ложусь под дерево и сплю… сколько моей душе захочется. И все трехдневные мытарства, усталость как рукой сняло. Хорошо, что я здесь не остался. Прислуживал бы гостям и устал бы как собака.
Аман, видимо, верил моим словам. Он слушал и поддакивал мне.
Вечером хозяин нам прислал на ужин жидкую затируху. Я удивился бедности ужина и взглянул на Амана. Аман, видимо, понял.
— Этот ужин по мне. Сегодняшняя пища была настолько сытной, что этого мне достаточно. Легче будет для желудка, — сказал он и стал хлебать затируху.
Утром, когда мы готовились идти на работу, хозяин снова принес нам две лепешки и чай, заваренный кожурой джиды.
— Ну, мальчики, чем будем сегодня заниматься?
— Посоветуемся тут, — сказал Аман.
А когда хозяин ушел, он сказал мне:
— Совесть все-таки надо иметь. Сегодня ты останься дома. Я пойду пасти корову. Только я хочу тебя предупредить об одном… Хозяин, перед тем как пойти в гости, даст тебе пол-лепешки с творогом. Ты не ешь! Это он делает для того, чтобы ты жадно не набрасывался в гостях на еду и чтобы не подумали, будто хозяин тебя впроголодь держит. Ты просто поблагодари его, но не ешь!
Я тоже ему кое-что посоветовал:
— Аман, по-моему, тебе надо с собой взять свою кровать. Вчера я заснул на сырой земле — сегодня в боку колет. Приближается осень, и земля уже холодная. Корову ты отпустишь, а сам — раз на кровать и спи себе.
Аман развязал корову, взвалил на спину кровать и пошел со двора.
Через некоторое время из дома вышел хозяин.
— Где Аман?
— Хозяин, он сегодня пасет корову.
— Хорошо, хорошо. Ну как, позавтракали? Теперь пошли.
Я встал. Он дал мне в руки топор и кетмень, повел меня на возвышенность и оттуда показал на два низких тополиных пня.
— Надо выкорчевать вот эти пни. Покажи-ка свою силу. Зимой вам же и пригодятся. Вчера Аман здорово потрудился. Ему пришлось выкорчевывать пни побольше этих. Хорошие, трудолюбивые вы, мальчики. Да благословит вас аллах!
«До прихода гостей успею выкорчевать один из пней», — подумал я и изо всех сил взялся за работу.
Когда солнце уже стояло высоко, появился хозяин, принес пол-лепешки с творогом и сказал:
— Вот молодец, хорошо поработал! На, возьми, поешь теперь в свое удовольствие.
«Похоже, что сегодня гости не придут», — подумал я.
— Нет, хозяин, я сыт. Ничего не хочу есть, — отказался я от лепешки.
Хозяин и не стал настаивать:
— Хорошо. Вы еще молоды, у вас внутри сейчас жир должен кипеть, — сказал он и унес лепешку.
Я все еще надеялся попасть в гости. Подгоняемый сладкой надеждой, я выкорчевал один пень и приступил ко второму. Пни сидели очень глубоко: думаешь, уже все — глядишь, там еще толстый корень выглядывает. К вечеру выворотил и второй пень. Я очень устал; как только вернулся, тут же растянулся на земле.
В это время подошел Аман. За спиной кровать, сам белый от злости и усталости. Одной рукой крепко держит веревку, к которой привязана корова. Даже салям не сказал. Он сбросил на землю кровать и повел корову в хлев. Мы, конечно, потом пожалели, что так жестоко обошлись друг с другом. Аман, оказывается, мстил мне за старые обиды; я же только так, ради озорства.
Эта бешеная корова Аману показала все свои причуды, и Аману пришлось туго. Он не знал, за чем смотреть: если бегать за коровой, кровать унесут; если стеречь кровать, уведут корову. Бедный Аман, взвалив на плечи кровать, так и бегал за коровой. Плечи его были в ссадинах, занозы впились в босые ноги.
Я успокаивал его как только мог:
— Благодари судьбу, что кровать-то не железная.
Некоторое время мы сидели, отвернувшись друг от друга.
— Мы с тобой братья, словно два глаза на лбу. Зачем нам обманывать друг друга, Аман? Давай забудем обиды. Одна голова хорошо, две — лучше. А дальше давай будем советоваться. Я тоже сегодня сыт по горло, так наугощался, что меня отрыжка замучила. Если говорить правду, с меня хватит…
— Правильно, — согласился Аман. — Уйдем, друг, в город, там мы не умрем с голода. Этот хозяин, видимо, самый скверный из всех. Сегодня ночью надо улучить момент и бежать…
Мы так и сделали.