Мы вдвоем с Убаем взяли в руки по биноклю и стали смотреть.
— Вот это французский император. Он здесь прогуливается с женой по улицам города. А это Халиф Султо́н Абдул-хами́д.
А вот те, кто пришел на вечернюю молитву в мечеть Суфи́я. Вот нищие окружили извозчика и просят милостыню. Вот афганский правитель — султан Абдурахма́н. Эта правительница Индии, дочь французского царя, прогуливается на слоне. Это те, которые прибыли на паломничество в Ме́кку. А вот бабка белого царя — Валентина Федоровна. Она недавно умерла от коликов в животе. Тут есть все. Все можете увидеть здесь!
Итак, мы «совершили» кругосветное путешествие и направились к восковому рынку. Тут мы заметили, как навстречу нам, поднимая пыль, шли дервиши. Они с пеной у рта читали су́ры из корана и устроили шум на весь базар. Мы тоже поплелись за ними.
Дервиши двинулись в сторону площади за базар. Оказывается, сегодня на этой площади должен выступить известный не только в Ташкенте, но и во всей Средней Азии Мадда́х-куса́ — рассказчик священных историй.
Дервиши сейчас выполняли роль глашатаев. Они встали в ряд перед собравшимся народом и, опершись на посохи, раскачивались и произносили бесконечное «хув, хув, хув…».
Откуда-то вынесли стул, поставили посреди площади и бросили на него шкуру. К нему придвинули табуретку, на которую поставили чайник с чаем, пиалу, лепешки и сладости.
Через некоторое время в круг вышел морщинистый безбородый старик лет восьмидесяти. Он был в рыжем халате. На голове большая белая чалма. Он сел лицом к востоку.
К дверям подошли двое молодых людей в легких белых накидках. Один постарше, с черной бородой, другой совсем юный. Это были ученики рассказчика Маддаха-кусы.
Маддах-куса выпил пиалу чая, встал и, опираясь на посох, обошел круг, пристально вглядываясь в лица собравшихся.
Мы с Убаем, расталкивая людей, пробрались вперед. Куса поднял руки и хриплым голосом обратился к присутствующим:
— Люди, не стойте на ногах, все садитесь. Нельзя стоять словно каменные боги язычников.
Торопясь, все с шумом опустились на землю. Мы тоже плюхнулись словно тяжелые мешки.
— Здоровья вам, учитель! — выкрикнули те два ученика Маддаха-кусы, как бы поддерживая его слова. Их голоса можно было услышать даже издали.
Куса продолжал:
— Следует знать, что здесь отовсюду собралось много мусульман: из Самарканда, из Бухары, Каттакурга́на, Ферганы, Ходже́нта. Я сам уроженец Бухары… Зовут меня Хаджи Наджмиддин ибн Салахитдин, сын знаменитого оратора времен святого Музаффа́ра. Семь поколений нашего рода служили роду великого Мавло́но. Наш род берет начало от одного из тимуридов — Хусаина Байкаро́. Ваш покорный слуга является семнадцатым внуком его величества. Если кто в этом сомневается, пусть лицо его почернеет, как казан, а душа горит, как угли в тандыре. Аминь!
— Аминь! — повторили ученики Маддаха-кусы.
— Теперь перейдем к рассказам. Аллах в священном писании советует своим рабам чтить и оберегать, во-первых, самого аллаха, который создал мир, по воле которого мы появились на свет. Мы должны всегда, каждый день, каждый миг, славить его в наших молитвах, в нашей религии.
— Правильно, мы обязаны!.. — крикнули ученики.
Старик остановил их жестом руки и продолжал:
— Во-вторых, мы должны творить молитвы в честь пророка Мухаммеда Мустафо́…
Дервиши начали было вторить ему. Муддах-куса снова поднял руку, остановил дервишей:
— В-третьих, чтить правящего нами высокопочтенного белого царя Николая Романова. В святейшем писании аллаха «Ассултон зиллуллохи фил арз» сказано, что царь на земле — это тень аллаха. Его светлость Николай — тень аллаха. Да благословит он нас!
— Да, он тень аллаха. Аминь! — кричали ученики.
Дервиши завопили:
— Султан — тень аллаха.
— Султан благословит нас.
Старец остановил их и продолжал свою речь:
— Пусть тысячелетия процветает трон Николая! Аминь!
— Аминь! — вторили ученики.
После долгих подобных восхвалений царю, аллаху он стал объяснять некоторые положения мусульманской религии и сам отвечал на свои вопросы.
Сколько раз надо мыть спину при купании?
Утром надо сначала обуть правый кавуш или левый?
Может ли сидящий на лошади первым поздороваться с сидящим на осле?
Вор — раб аллаха или нет?
Могут ли попасть в рай портные и парикмахеры?
Можно ли есть пищу из котла иноверца?
— Идем отсюда, — сказал Убай, — что тут интересного? Сейчас они начнут собирать деньги.
— Нет, еще не скоро. Вот когда он заговорит о каком-нибудь случае, то остановится на самом интересном месте и начнет просить деньги, а нетерпеливые слушатели, чтобы узнать, чем эта история кончится, начнут скорее раскошеливаться.