— Есть! — говорит Леня. — Нет, не фонарик… Что-то другое. Маленькое, вроде цилиндрика…
— Клади в карман, — советует Геша. — Как выйдем, рассмотрим. Наверно, что-нибудь важное.
Но вот Геша нащупал фонарик. Он не зажигается.
— Что теперь делать? — спрашивает Леня упавшим голосом.
— Вот, заныл уже…
По совести говоря, Геше самому тоже невесело. Страшно здесь в темноте. Хорошо, что он догадался взять с собой веревку. Теперь на нее вся надежда.
— Держись за меня, — говорит он Лене.
Ребята выходят из сарайчика. Геша ощупью запирает замок и движется к выходу, перебирая рукой веревку. Вот поворот. Впереди мелькает светлый четырехугольник. Выход из подвала!
И вдруг четырехугольник исчезает. Кто-то захлопнул дверь.
— Откройте, откройте! — кричит Геша. Он бросается вперед и толкает дверь обеими руками. Но она не открывается.
…Геша и Леня сидят рядышком на ступеньках у закрытого выхода из подвала. Им очень холодно и очень страшно. Кто закрыл дверь? Наверное, дядя Петя. Он поймал их в ловушку.
И тут из глубины погреба доносится тихий свист. У ребят кровь стынет в жилах от страха. Они еще теснее прижимаются друг к другу.
— Г… где… т… твой… пи… пистолет? — с трудом выговаривает Геша. У него начинают щелкать зубы.
Леня не успевает ответить. Свист становится громче. И вдруг раздается глухой голос:
— Крышка вам будет шичаш…
Геша вскакивает на ноги:
— Тишка!
Теперь все ясно. Тишка видел, как они спускались в подвал. Подкрался, закрыл дверь подвала, подпер ее палкой. Затем обошел вокруг дома и стал свистеть у заложенного кирпичами подвального оконца.
Геша начинает колотить ногами в дверь. К нему присоединяется и Леня.
— Бум! Бум! — это Гешины валенки.
— Бац! Бац! Бац! — это Ленины ботинки.
Долго стучать не приходится.
— Тихо! — слышится за дверью надтреснутый старческий голос. — Кто там разбушевался?
Это дворник — дедушка Егор. Геша его побаивается и недолюбливает, — почему он все время ворчит? Но теперь Геша готов броситься ему на шею.
Однако дедушка Егор вовсе не склонен разделять Гешин восторг.
— Что за новости? — грозно спрашивает он, и его длинные седые усы сердито топорщатся. — Что за порядок такой по подвалу лазить?.. Курили тут, небось. Дом подпалить хотите?
Он шумно тянет носом. Но запаха табака не слышно.
— А ну, дыхни! — требует он у Геши, который стоит поближе.
Геша с готовностью, выполняет приказ. Он некурящий. Однажды, правда, курил — когда мама с папой ушли в кино и его с собой не взяли. Он, злился, а потом решил отомстить. Нашел окурок, долго разжигал его. Поперхнулся дымом, закашлялся, но героически продолжал тянуть… Когда мама с папой вернулись, они нашли Гешу одетым на кровати. Он лежал испуганный, зеленый и жалобно стонал… С той поры он бросил курить.
Не обнаружив следов преступления, дедушка Егор смягчается.
— Выходите, шпингалеты… Стало быть, вас тот шепелявый балбес запер. Вертелся тут все время… Я тебе дам! — Дедушка Егор грозит кулаком Тишке, высунувшемуся на секунду из подъезда. Тишка моментально исчезает. — Пойду к ихнему папаше, пожалуюсь, — решает он. — Проходу не стало от озорника.
Дворник, прихрамывая, решительно направляется к подъезду. Будет сегодня Тишке баня. У него папа строгий-престрогий.
— Ну-ка покажи, что ты там нашел, — предлагает Геша. — Скорее, скорее, — торопит он.
Леня вытаскивает из кармана небольшую коричневую целлулоидную коробочку.
— Фотопленка! — восклицает Геша. — Дяди Пети фотопленка. Вот, оказывается, что он в подвале прятал… Что ты делаешь? Не открывай! Пленку засветишь! — Он вырывает коробочку из Лениных рук. Ее надо проявить.
— А ты умеешь?
— Нет… Папа умеет, а я еще нет… Знаешь что, — приходит Геше в голову. — Иди сейчас к Максимке Кочетову. Он фотографией занимается. Староста фотокружка. Попроси, пусть проявит. А завтра в школе мне отдашь…
— А ты чего к Максимке не пойдешь?
— Нельзя. Мама и так сердится, что уроки не делаю… Но смотри, Ленька, если ты Максимке хоть одним словом проболтаешься…
— Что я, маленький!.. Не веришь? Хочешь, поклянусь?..
Зайдя в подъезд, Геша слышит истошные вопли. Они становятся еще громче, когда он проходит мимо двери Тишкиной квартиры. Кто-то орет благим матом, а сердитый мужской голос спрашивает:
— Будешь?.. Будешь?.. Будешь?..
И в промежутках раздаются звуки, похожие на аплодисменты.
Геша взбегает наверх. На лице у него довольная улыбка, хотя в принципе он ярый противник телесных наказаний.