Лев Израилевич Квин
Озорники
Труба центрального отопления
Стенные часы пробили два. Борик подтащил стул к окну, залез на подоконник и прижался к стеклу своей курносой пуговкой. Вовремя! Знакомая фигура старшего брата в расстегнутом пальто и с портфелем на веревочке через плечо промелькнула в палисаднике.
— Мам! Валька идет, — крикнул Борик. — Двойка или тройка, — уверенно добавил он. — Шапка на глаза надвинута.
Но Валька ворвался в квартиру с веселым воплем:
— Мама! Пятерка!
— Молодец, — похвалила мама, помогая Вальке снять пальто. — По какому пятерка-то?
— По пению, — небрежно бросил Валька и сразу же затараторил: — А знаешь, что мы сегодня с Эдиком придумали…
Эдик жил этажом ниже. Он учился уже в четвертом классе, был толстый, важный и славился на всю улицу тем, что умел шевелить ушами. Второкласснику Вальке было очень лестно ходить у него в друзьях. Зато Борик от их дружбы имел одни неприятности. Прежде Валька играл с ним, читал ему книжки, они вместе бегали на лыжах. Эдику это не понравилось: возиться с малышами! И вот теперь Борику от брата доставались одни дразнилки и подзатыльники.
— …Мы с ним будем через пол разговаривать, по трубе… — бойко сыпал Валька, и в глазах его то и дело вспыхивали карие лучики.
Но маму было не так-то легко провести:
— Постой, постой… А по контрольной ты что получил?
Валька смолк. Лучики погасли.
— Что молчишь?
— По контрольной? Тройку, — вяло произнес он.
Мама всплеснула руками:
— Тройку? Значит, теперь по русскому и в четверти тройка, да?
Валька потоптался на месте, а потом заговорил плаксивым голосом:
— Что я могу сделать, если Евгения Алексеевна ко мне придирается! Почти ни одной ошибки — и тройка. Ну, написал вместо «корова» «карова». Так ведь это я знаю. Просто Маруська Кочетова неправильно подсказала. Еще «камышиши» вместо «камыши»…
Борик, прислушивавшийся к разговору, хихикнул:
— Камышиши!
— Перестань!.. Ну, мама, пусть он перестанет! — закричал Валька. Он терпеть не мог, когда Борик над ним смеялся.
Борик спрятался за маму и высунул язык. И тут же убрал его. Он вспомнил, что после обеда мама уйдет на работу и он останется с Валькой один.
За обедом Валька, покачивая ногами, стал рассказывать о том, что они с Эдиком придумали. Снизу, из котельной, идет труба центрального отопления. Она проходит через все этажи. Если по трубе постучать, всюду слышно.
— Захочет Эдик меня позвать — стукнет три раза. Надо будет мне, чтобы он пришел, — тоже стукну. Здорово? Это мы сами придумали, — хвастался Валька.
— Не болтай! Ешь! — сердито сказала мама.
«Врет! — подумал Борик. — Как это так — постучишь три раза, и Эдик придет?»
Он решил тотчас же проверить. Когда мама встала из-за стола, Борик побежал за ней на кухню, схватил кочергу и как застучит по трубе центрального отопления! Прямо все загудело.
Валька поперхнулся щами.
— Что ты делаешь!
На всякий случай Борик отступил поближе к маме.
Зазвенел звонок в прихожей. Это был Эдик. Борик уставился на него с веселым изумлением. Пришел! Правду говорил Валька!
— Здравствуйте, Мария Андреевна, — совсем по-взрослому поздоровался Эдик. А потом повернулся к Вальке:
— Можно тебя на минуту?
Они вышли в переднюю. Борик бочком скользнул за ними.
— Ты меня звал? — спросил Эдик.
Валька растерялся.
— Я?.. Нет… да…
— Это я стукнул, — выручая брата, вставил Борик и предусмотрительно отскочил — Эдик был щедр на тычки.
Лучше бы он ничего не говорил!
— Уже раззвонил, да? Болтун! — кинул Эдик расстроенному Вальке. — Если ты Борьке за это дело как следует не надаешь, — ну тогда…
Он не докончил, повернулся и вышел.
— Погоди, Эдик!
Валька выскочил на лестницу, и оттуда сразу же понеслось торопливое «шу-шу-шу». Валька оправдывался…
Вернувшись в комнату, он бросил на Борика красноречивый взгляд. Тот сразу понял: пощады не будет!
Вскоре мама, наказав Вальке садиться за уроки, а Борику во всем слушаться старшего брата, пошла на работу.
Близилась расплата. Пока Валька закрывал за мамой дверь, Борик занял оборонительную позицию за круглым столом, стоявшим посреди комнаты.
Вначале Валька попытался замаскировать свои агрессивные намерения.
— Иди сюда, Борик, — фальшиво-ласково позвал он. — Я тебе что покажу-у-у-у…
Но Борик уже кое-что пережил на своем веку.
— Не пойду, — сказал он, оставаясь на прежних рубежах. — Покажи, я отсюда посмотрю.