Озорные стихи

Над Псишей не смеяться,
А кто пошутит ей,
То в рот тем наебаться.
И просто, без затей,
Не сказку я пишу,
Не вздорну небылицу,
Но милую Душу
В стихах изображаю
И правду Божьих дел
Вселенной воспеваю.
Амурой хуй дрочу
На царску дочь-девицу.
Нескладен хотя слог,
А все не для тебя.
Хоть хую я ебу,
Но тешу тем себя.
Я Псиши на горе
Теперь возьму черты.
Представлю страх,
Какой являла вся природа,
Смотря на Душеньку,
В пространстве темноты
Оставшу без отца,
Без матери, без рода.
Меж камней, меж песков,
Меж пизд и меж хуев,
Меж страха, меж надежды,
Подъемля к небу вежды,
Уста свои она
Лишь только что открыла
Печально жалобу
На небо произнесть, —
Слетелась со всех стран
Хуев несметна сила.
Помчались к небу с ней.
Куда? Никто про то не знает.
И царское дитя
Чуть-чуть не обмерла,
По воздуху летя.
Зефиры в виде муд,
Носясь на высоту,
Взвевали ей подол
У платья на лету.
Глядели ей в пизду,
Чудились сему диву
Но, видя наконец
Царевну едва живу,
Приятным голоском
Зефир ей страх пресек.
Сказал с учтивостью,
Приличною зефиру,
Что он ее несет
К блаженнейшему миру,
К супругу, коего
Оракул ей прорек.
Что всё супруг давно
Хуй дрочит для супруги
И что зефиров полк
Назначен ей в услуги.
Амуры в елдаки
Пред ней оборотились.
По воле же его
На той горе явились,
Чтоб с яростью на них
Дочь царская взирала,
Скорее хуй забить
Себе бы пожелала.
Точь-в-точь Приапов храм
Для ней соделан там.
Мудами сотворен
Он только на часок,
Чтоб там, пизды где трон,
Дул тихий ветерок.
Амуры, вкруг летя,
Те речи подтвердили
И Душеньку тогда
От страха свободили.
Чрез несколько минут
Зефир ее вознес
К селенью некому
Меж облак и небес.
Оставя средь двора,
Мудами повертели,
К пизденке приложась,
От Псиши отлетели.
Тут взорам Душеньки
Открылась тьма чудес,
Великолепные представились чертоги.
Там своды яхонты,
Тьма серебряных столов,
Из злата сделаны.
Небесные то боги.
Венера вверх пиздой
На мраморе лежала
И левою рукой
У Марса хуй держала.
А правой за муде
Вулкана разъяряла.
Копать в своей пизде
Зевеса заставляла.
На бочке изумрудной
Тех позади статуй
Со склянкой Бахус пьяный
И с кистью виноградной
Дрочил себе там хуй.
Церера вверх пупком
С пшеничным колоском
Всем милость раздавала —
Горстями хлеб метала.
Диана, застыдясь,
От них отворотилась.
Богов сих скверность презирала,
Пизду платочком прикрывала.
Близ их в быке Юпитер-бог
Европу раком ставит,
Златым дождем в чертог —
В пизду Юноне каплет.
И много там божков различна положенья.
Таков был первый вид.
Читатель, примечай,
Что Душенька тогда
Из мрачнейшей пустыни
Уж в образе летящей вверх богини
Нечаянно взнеслась в устроенный ей рай.
Лишь только что вперед
Ступила Псиша раз, —
Тут кучею бегут
Навстречу к ней тотчас
Из дома сорок нимф
В наряде одинаком.
С почтением перед ней
Становятся все раком
И с радости они
Пизденки заголяли.
Тем Душенькин приход
Амурам изъявляли.
Увидя сей признак, амуры все слетались
И с нимфами тогда до сласти наебались.
Друг с дружкою они играли чехардой,
Бежа за Душенькой в готовый ей покой
Зефиры в тесноте
Толкались головами,