Озорные стихи

Кладут ее в постель на некоем престоле;
И, поклонившись ей, уходят все оттоле.
Обещанный супруг чрез несколько минут
В потемках к Душеньке тогда явился тут.
Он был уж нагишом, — не надо раздеваться.
Подлег к ней под бочок, с ней начал целоваться.
Бывает как при том, он Душеньке от скуки
Вздроченный хуй тотчас втер в белы ее руки;
Схватила. Душенька, схватила, задрожала,
И за хуй и муде
И их к своей пизде,
Прямехонько прижала;
Забыла труд дороги —
Раскинуты у ей ноги.
Супруга милого схватила за ушко
И будто невзначай махнула на брюшко.
Хоть Душенька тогда про еблю и не знала,
Что хуй и что муде
Потребными к пизде,
Но Душеньку в тот час природа научила.
Амур у Душеньки уже меж ног лежит
И Душеньку взасос целует и дрожит
Вздроченным елдаком у миленькой пизденки,
Подвинул секелек, раздвинул и губенки,
Направил прямо хуй, послюнил, поплевал
И с розмаху в пизду по яйцы запхал.
Трещит у ней пизда, трещит и раздается,
И с плешью внутрь она до пупа подается.
Распялил он пизду у юнейшей девицы,
Подобно как Самсон раздрал вмиг пасть у львицы.
От жару Душенька сей боли не слыхала.
Ногами оплетя, супругу подъебала;
Схватила Душенька супруга поперек,
Затрясся у нее в пизденке секелек.
Прижала милого, прижала к сердцу друга,
Зашлося в один миг у ней и у супруга.
Расслабли оба вдруг… и он с нее свалился
И, к грусти Душеньки, невидимо сокрылся.
Супружество могло быть, впрочем, ей приятно,
Лишь только таинство то было непонятно.
Супруг у Душеньки, сказать, и был и нет:
Приехал ночью к ней, уехал до рассвета,
Без имя, без билета,
Без росту, без примет;
И вместо должного он Душеньке ответа,
Скрывая, кто он был, на Душенькин вопрос
Просил, увещевал для никаких угроз,
Чтоб Душенька свой жар не умаляла
И видеть до поры супруга не желала;
И Псиша не могла про то узнать в тот час:
С чудовищем она иль с богом проеблась?
Дочь царская тогда в смущеньи пребывала,
Вздохнула, ахнула и вмиг започивала.
Устала Душенька от ебли в первый раз.
С Амуром Душенька всю ночь во сне блудилась
От сладкого того сна не прежде пробудилась,
Как полдень уж прошел и после полдня час.
Тоскует Душенька о прежне бывшей ночке,
Считает Душенька до вечера часочки.
Не хочет царска дочь ничем повеселиться,
Разлакомясь елдой, лишь хочет поблудиться.
Свербит в ее пизде
И бегает везде
Уж с секелем Фетида.
Зад Митра закрывает,
Нет блеску его вида,
Ночь Псишу провождает.
Под рощицей в одну последнюю минуту,
Нарочно для того устроенну пещеру,
В чертоги не хотя дочь царская идти,
В пещере ночь сию желала провести.
Вошла она туда, хотела отдохнуть,
Скорее чтоб заснуть
И чтоб, хотя во сне,
Провесть ту ночь в бляде.
Но чудом тамо вдруг,
Без всякой дальней речи,
Невидимо супруг
Схватил ее под плечи
И в самой темноте,
На некой высоте
Из дернов зеленистых,
При токах вод ручьистых
Вверх брюхом повалил,
Юбчонку залупил.
Сверх чаянья ее пришел счастливый час,
Зрит въяве, не во сне, в другой супруга раз;
Хоть темно и нельзя ей видеть его в очи,
Но ощупью зато со всей поймала мочи
Руками за муде. Их к сердцу прижимала,
А хуй к своим устам — плешь с ярости лизала.
Целует хуй взасос; Амур в пизде копает
И больше Душеньку в задор привесть желает
Тут Душенька в жару с диванчика скочила,
В охапку милого из силы всей схватила,
Махнула на диван, как щепку, вверх пупком
И прыгнула сама на милого верхом.
Немного в том труда,
Сама ее пизда
К Амуру на елдак попала невзначай.
Вскричала Душенька: — Качай, мой друг!
Качай!
Кричит: — Достал до дна! —
И прыгает она
То вбок, то вверх, то вниз, то яицы хватает,