Аполлон Григорьев
ПРОЩАНИЕ С ПЕТЕРБУРГОМ
Прощай, холодный и бесстрастный
Великолепный град рабов,
Казарм, борделей и дворцов,
С твоею ночью, гнойно-ясной,
С твоей холодностью ужасной
К ударам палок и кнутов.
С твоею подлой царской службой,
С тврим тщеславьем мелочным,
С твоей чиновнической жопой,
Которой славны, например,
И Калайдович, и Лакьер.
С твоей претензией — с Европой
Идти и в уровень стоять.
Будь проклят ты, ебена мать!
Николай Некрасов
Наконец из Кенигсберга
Я приблизился к стране,
Где не любят Гуттенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал «ебену мать»,
И пошли передо мною
Рожи русские писать.
Анакреон Клубничкин
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЬ
Спи, мой хуй толстоголовый,
Баюшки-баю,
Я тебе, семивершковый,
Песенку спою.
Безобразно и не в меру
Еб ты в жизнь свою,
Сонькой начал ты карьеру,
Баюшки-баю.
Помнишь, как она смутилась,
Охватил всю страх,
Когда в первый раз явился
Ты у ней в руках?
Но когда всю суть узнала,
Голову твою
Тихо гладила, ласкала,
Баюшки-баю.
Расцветал ты понемногу
И расцвел, друг мой,
Толщиной в телячью ногу,
Семь вершков длиной.
И впоследствии макушку
Так развил свою,
Что годился на толкушку,
Баюшки-баю.
Очень жаль, что не издали
Нам закон такой,
Что давали тем медали.
У кого большой.
Мне, наверное, бы дали
За плешь на хую.
Уж мотались бы медали,
Баюшки-баю.
Помнишь, девки чуть не в драку
Нам давали еть.
Как заправишь через сраку —
Любо поглядеть.
Да, работали на славу
Мы в родном краю,
Красным девкам на забаву,
Баюшки-баю.
Как-то раз, видно по злобе,
Нас попутал бес.
Ты к кухарке нашей Домне
В задницу залез.
Помнишь, как она орала
Во всю мочь свою?
И недели три дристала,
Баюшки-баю.
Знать, от сильного запиху,
Иль судил так рок.
Получил ты невстаниху,
Миленький дружок.
А теперь я тихо, чинно
Сяду в уголок
И тебя, мой друг старинный,
Выну из порток.
Погляжу я, от страданья
Тихо слезы лью,
Вспомню все твои деянья,
Баюшки-баю.
Плешь моя, да ты ли это!
Ишь как извелась,
Из малинового цвета
В сизый облеклась.
А муде, краса природы,
Вас не узнаю;
Знать, прошли младые годы,
Баюшки-баю.
Но когда навек усну я,
И тебя возьмут —
Как образчик дивный хуя
В Питер отошлют.
Скажет там народ столичный,
Видя плешь твою:
«Экий хуй-то был отличный,
Баюшки-баю!»