Я смотрела ему в глаза.
— Все еще думаете, что я шучу?
Мистер Блэкли с трудом вдохнул. Не шевелился, руку не убрал. Я направила его палец внутрь, только кончик, чтобы он почувствовал, насколько узка моя киска, и его лицо покраснело прежде, чем он отдернул руку из страха быть пойманным. Отъехал на стуле от стола и поднялся.
— Я женатый человек.
Интересно, кому из нас он это говорил?
— Мне все равно.
— Ты ведь только... просто...
Из открытого кармашка сумки я достала сложенный листок с моим номером и протянула ему.
— Мистер Блэкли, возражения не принимаются.
Я решила не строить никаких планов, даже несмотря на то, что была пятница. Новая игра оказалась отличным развлечением. Я зарядила мобильник и не выключала его весь вечер. Делала домашнее задание и готовила ужин, то и дело вспоминая, как дрожал на стуле мой учитель. Нюхал ли он палец, который я сунула себе в промежность, а может, даже лизал? Передернул ли затвор, вернувшись с работы, или поспешил трахнуть жену, пока дочери не было дома?
Девочку звали Кейтлин. Она училась в той же школе, но была на год младше. Я знала ее имя только потому, что все знают детей учителей. Так следят за стукачами. Кейтлин казалась милой и дружелюбной, хорошенькой недотрогой. Она не была красавицей, но скоро могла ей стать — просто еще не выросла. До этого я никогда особенно о ней не думала. Если мы окажемся с ней в одном классе, преступление станет слаще. Грязнее, грубее, чем-то вроде предательства.
Стемнело. Отец пришел с работы. Мы ели в уютном молчании и, когда я предложила ему добавку, он согласился.
— Я ненадолго уеду из города.
Такое случалось: отец был руководителем и часто уезжал по делам. Всегда привозил мне маленькие подарки, обычно местные сувениры, продававшиеся в крутых магазинах, не какой-нибудь ширпотреб из киоска в зале ожидания.
— Куда?
— В Феникс. На торговую выставку.
— В этом году ее проводят не в Бостоне?
— Нет. Бостон взвинтил цены, достаточно, чтобы отпугнуть заказчиков.
— Ну что ж. Насладишься теплом.
— Это точно.
Закончив ужинать, отец удалился в свой кабинет — смотреть краем глаза спортивный канал и читать газету. Я убрала со стола и ушла в лофт. Села за компьютер. Хотела посмотреть еще порно со связыванием и унижением, но не решилась, ведь отец был дома. Вместо этого стала искать экстремальные, жестокие фильмы. Вскоре я уже просматривала блоги, посвященные хоррору, и записывала названия, которые упоминались чаще всего: «Некромантик», «Мученицы», «Сплошная кровь», «Человеческая многоножка», «Подопытная свинка» и ее продолжения и «Сербский фильм». Закончив, я зашла на «Амазон», заказала их все, оплатив личной кредиткой, которую дал мне отец, и добавила еще несколько фильмов: «Пылающую луну», «Ичи-киллера», «Одного против всех» и «Каннибалов». Убила немного времени, и все равно на часах еще не было девяти. Я встала и прошлась по своему этажу. Думала полежать в ванне и собраться с мыслями, но хотелось быть начеку, когда позвонит мистер Блэкли. Могла посмотреть кино или полистать журнал, но не стала этого делать. Просто ходила вокруг кровати, смотрела в окно и щелкала костяшками.
Мобильник зазвонил в 8:45.
Я закрыла дверь спальни и немного подождала, а потом ответила.
— Алло?
Слышался шум на заднем плане. Возможно, это был бар.
Узнала голос мистера Блэкли.
— Ким?
— Вы знаете, что это я. — В динамике шумело, он молчал. — Почему так долго?
Мистер Блэкли помедлил:
— Я не собираюсь звонить тебе с мобильника. Пришлось найти телефон-автомат. Это нелегко в наши дни.
Я ждала.
— Я даже не знаю, что думать. Сколько тебе, семнадцать?
— Сладкие шестнадцать, вообще-то.
— Боже.
— Не беспокойтесь. Это же по согласию.
— Не в глазах закона. Это называется «совращение малолетних», Ким. Я рискую не просто браком и карьерой, но и свободой.
— Вы слишком нервничаете, мистер Блэкли.
Его голос чуточку изменился:
— Зови меня Боб. Девушка, которая засовывает мою руку под платье, может звать меня Боб.
— Вам понравилось трогать меня за киску?
— Мне... понравилось. Да.
— Хотите потрогать ее снова?
— Да.
— Хотите ее полизать?
— О да.
— Хотите сунуть в нее член?
— Я... да. Очень, очень хочу.
Он замолчал.
— Так в чем же дело?
— Просто... у меня семья...