— Ничего, милая. Думаю, никто не был готов к такому.
Я положила букет и открытку на столик, а сумку на пол.
— Это для нее.
Шарик я привязала к изголовью кровати. Симона держалась за перила, и я накрыла ее руку своей. Ее кожа была ледяной. Другая ее ладонь легла на мою, легонько похлопывая. Она открыла рот, но осеклась.
Вместо нее заговорила бабушка:
— Мы очень признательны, что ты пришла, Ким.
— Кейтлин в порядке? — спросила я. — Теперь она дышит нормально?
— Да. Но она не здорова.
Симона достала свежую салфетку из коробочки на коленях:
— Для нее это слишком. Слишком много для любой пятнадцатилетней девочки.
— Она вернется домой?
Симона молчала.
— Пока нет, ответила бабушка. — Но и здесь не останется. Полежит в другой больнице.
Симона вновь подавилась слезами, ее тело скрючилось, как у умирающего насекомого.
— В какой? — спросила я.
Но уже знала ответ.
Симона поместила дочь в центр охраны психического здоровья, лечебницу для душевнобольных. Кейтлин согласилась на обследование, но осталась на принудительное лечение, после того как врачи выявили у нее склонность к суициду. Мне ужасно хотелось увидеть ее там (от фантазий на эту тему кружилась голова и перехватывало дыхание), но, кроме близких родственников, посетителей к ней не допускали. Я старалась поддерживать контакт с Симоной, ожидая новостей. Она отвечала вежливо и ценила мою заботу, но в то же время стала замыкаться в себе и редко брала трубку.
Дерека отстранили от занятий и выгнали из баскетбольной команды. Похоже, ему не удалось опровергнуть, что фотографии были сделаны не на той вечеринке. Он был ужасным лжецом. Говорил, что не делал и не распространял снимки, и не пытался свалить все на меня. Даже если Дерек и думал, что это как-то со мной связано (а теперь у него должны были появиться такие мысли), понимал, что ему не поверят. Вместе с ним исключили на месяц группу мальчишек с планшетом. Предостережение было предельно ясным: любого, кто попытается навредить Кейтлин Блэкли, четвертуют. Школьники боялись даже произносить ее имя, я слышала только тихие шепотки в коридорах. Тот, кто не видел ее нервного срыва вживую, смотрел ролики, которые тогда сняли. Кто-то анонимно запостил один на ютьюб, и тот уже набрал девятьсот просмотров.
Дни шли, а Кейтлин не возвращалась домой. Я гадала, вернется ли она вообще, и мысль о том, что Кейтлин состарится в психушке, грела душу, даже если мой план с одноразовым телефоном и распечатанными снимками не претворится в жизнь. Несмотря на то, что это был отличный финал, я все еще хотела играть. Девочка моего возраста готова на все ради силы. Есть сила красоты, благодаря которой за тобой увиваются парни. Она превращает тебя в объект зависти других девчонок. Есть сила разума, с ней можно манипулировать другими и порабощать их. Есть сила сексуальности, богатства, привилегий и популярности. Но слаще всего власть над жизнью другого, способность сломать человека, разрушить саму душу, пока сознание не разлетится на осколки, как потускневшее зеркало. После такого чувствуешь себя богиней.
Наконец, я дозвонилась до Симоны.
— Доктора говорят, Кейтлин идет на поправку, — сказала она. — Но я этого не вижу. Когда я навещаю ее... она кажется сломленной... словно не моя Кеитлин, а другая девочка... потерявшая надежду и волю к жизни.
Ее честность была очередной моей победой. Завеса между подростком и взрослой женщиной поднялась. Я стала ее другом, а не просто подружкой дочери.
— Вот бы ее увидеть, — сказала я.
— Не переживай. Она скоро вернется.
— Правда?
— Они не могут держать ее там вечно. Не думаю, что она поправилась, но ведь ей рано или поздно нужно вернуться. Я нашла ей психиатра. Думаю, мы здесь надолго не задержимся.
Мое сердце упало.
— Вы переезжаете?
— Пока ничего не решено, но я думаю, так будет лучше. Мои родители живут в Колорадо. Мы немного погостим у них, а потом попробуем... начать с чистого листа.
Колорадо в другом конце страны. Кейтлин могла ускользнуть.
— Ужасно жаль. Она была бы звездой команды в следующем году.
Но я знала: этого не хватит.
Что ж, чирлидинг есть и в Колорадо. Ты знаешь, как я благодарна тебе за то, что ты для нее сделала. Может, как-нибудь навестишь нас и увидишь ее на поле.
— С удовольствием.
Времени мало, подумала я. Она возвращается домой.
Пора устроить полную жесть.
21
Я проехала по району Блэкли, читая адреса на диктофон мобильника. Вернувшись домой, распечатала их на компьютере, добавив «Сосед» в начале каждого, потому что не знала имен. Еще распечатала ярлычки с именем и адресом Кейтлин и, надев перчатки, наклеила на сорок конвертов. Вложила письма, запечатала и отправила их на разных почтах — в двух соседних городах, чтобы марки проштамповали не в моем районе.