— Куда ты хочешь? — спросила я.
— Куда угодно, только подальше отсюда.
Я смотрела на море лиц в школьной столовой — странные, заводные тела с яркими глазами, зубными скобками, прыщами, пробивающимися усиками, кривой подводкой, крашеными волосами и кучей пирсинга. Глядя на этот загон малолеток, я пожелала им мук.
— Конечно, — сказала я. — Сначала надо будет пойти на вечер памяти.
Масштабное школьное событие по случаю тройной трагедии назначили на завтра. Я должна была полюбоваться скорбью, которую вызвала. Даже думала сделать видео. Могла сказать, что это для тех, кто не смог прийти, а потом смотреть снова и снова, наслаждаясь болью друзей и соседей.
— Ну конечно, — раздраженно, даже немного обиженно, сказала Эми.
Я вернула ее к более приятным мыслям:
— Я поеду, если буду знать, что именно нас ждет. Не хочу часами сидеть за рулем ради пшика.
— Остынь, принцесса. Уверена, мы что-нибудь придумаем. Главный вопрос — приглашать ли парней.
Я закатила глаза:
— Чего я не хочу, так это сидеть в хижине, пока вы с Эштоном трахаетесь, оставив меня с одним из его воспаленных дружков.
Она рассмеялась:
— Да-да. Не знаю, что ты сделала с Китом, но Эштон говорит, он как воды в рот набрал.
Я ничего не слышала о Ките с момента наших игр в ванной и была этому только рада.
— У него мандавошки, — сказала я.
— Не волнуйся, он не приедет, как и Эштон. Я скорей думала о Брайане.
В последние дни Эми действительно прыгала с члена на член. Я восхищалась ее изворотливостью и полным отсутствием сердца и совести, тем, что она брала больше, чем отдавала. Настоящее искусство. Впрочем, ее высокомерие и вера в собственную зрелость раздражали так сильно, что хотелось сдавить ей ребра, пока они не проткнут легкие. Устав от этой мыльной оперы, я все еще внимательно слушала и пыталась разговорить ее наводящими вопросами. У меня было много вариантов возможного предательства, но я не хотела наносить удар, не удостоверившись, что он попадет в цель. Не хотела терять доверие Эми, не достигнув результата. Зачем делать ей больно понемногу, если можно подождать и ударить в полную силу? Настоящее предательство требует хитрости и терпения. Наши отношения заслуживали огненного финала.
— А Брайан знает, что я знаю? — спросила я.
— Пока нет, но, думаю, это не страшно.
— Вы снова будете вместе?
Эми пожала плечами.
— Мне скорей хочется девичьей вечеринки, — сказала я.
Она медленно кивнула:
— Ладно. Давай ее устроим.
— Только ты и я, лучшие подружки в глуши. Я пропущу первые летние тренировки, но ничего страшного. Будут другие.
Она кивнула, теперь уже с большим энтузиазмом.
— Да, неплохая мысль. Может, даже хорошо оставить парней. Отдохну от всей этой драмы.
— А может, мы встретим кого-то новенького, если уедем из города достаточно далеко.
Она хихикнула мне на ухо:
— Ты такая испорченная.
— Да, — улыбаясь, сказала я. — Я плохая девочка.
Вечер памяти был восхитительным настоящим торжеством.
Все принесли свечи, а учительница музыки играла слезливые баллады на рояле, который выкатили из класса. Явился отец Дакоты и попытался произнести маленькую речь, но не смог так сильно всхлипывал. Пришлось укусить себя за щеку, чтобы не рассмеяться. Некоторые школьники тоже подготовили речи и рассказывали о Кейтлин, Дереке и Дакоте. Я гадала, сколько из них было настоящих, а сколько фальшивых, написанных, чтобы попасть в центр внимания. Город скорбел, как истекающее кровью сердце. Я стояла в черном платье со свечкой в руках, словно была его частью, и наслаждалась черными волнами горя. Огонь желания бежал по моим венам, пока я грезила и купалась в чужих слезах.
Когда все кончилось, я пошла на парковку с Эми, Эштоном, Таннером и Бриттани. Они все помрачнели, очевидно тронутые мероприятием. Щеки Бриттани были красными, глаза припухли. Таннер приобнял ее за плечи, и я подумала, не встречаются ли они.
— Может, пойдем куда-нибудь? — спросил Эштон. — Пропустим по стаканчику за погибших друзей.
— Я не против, — сказал Таннер. — Это было жестко.
Бриттани всхлипнула:
— Я хочу домой.
— А я хочу развеяться, — заявила Эми.
Она посмотрела на меня в надежде, что я приглашу их в свой большой пустой дом. Я была не против (вечер памяти поднял мне настроение), но если Бриттани собиралась домой, значит, я застряну с Таннером, а мне не хотелось возиться с этим придурком.