А с конца марта и до середины апреля мы с мамой попеременно в числе тысяч горожан работали на санитарной очистке Ленинграда. Убирали трупы из подвалов, квартир; свозили их на кладбища, а там команды мужчин-инвалидов хоронили их. Кроме этого очищали от грязи, нечистот и битого стекла улицы, дворы, канализационные колодцы. С середины апреля по самым важным маршрутам пошли трамваи. А это для ослабевших горожан очень важно.
Как только потеплело, все поголовно приступили к весенним работам. Каждый в меру сил и возможностей старался вскопать клочок земли и что-нибудь посадить на нём. На грядках сажали морковь, свёклу, картофель, на клумбах - цветы. Маме на работе выдали несколько пакетиков различных семян и кулёк резаной картошки с ростками. Мы сделали три грядки и всё это посадили. Сейчас мы рвём крапиву, лебеду, кислицу, варим из них супы, делаем лепёшки. В Весёлом то там, то здесь цветут уцелевшие кустики сирени и редкие фруктовые деревья. После тяжёлой мрачной зимы всё это умиляет до слёз. Хочется верить, что позади не только бесконечные ночи, но и наши самые чёрные дни".
Прошло ещё три недели. И всем стало известно, что по дну Ладожского озера провели нефтепровод. Город это сразу почувствовал. Понемногу стали оживать заводы и фабрики, в нижние этажи домов подали воду. Ещё недавно пустые улицы начали заполняться народом: худенькими, точно подростки, взрослыми и крохотными детьми, горбатенькими от подложенных под одежду подушечек на случай обстрела. Город для них стал как будто чуточку великоват. Но люди приободрились, их взгляды посветлели.
Однако голод к благодушию не располагал. И Галя решила попробовать устроиться на работу. Между посёлком и городом друг возле друга располагались два предприятия: "Республика" и "Химзавод". Её мама работала на заводе "Республика". Туда с утра пораньше они и направились. Заняли место у проходной и стали ждать. Люди всё прибывали и прибывали. И тут Анна указала на высокого скуластого мужчину с серым лицом и запавшими глазами.
- Вот он. Иди и не бойся, - сказала она. - Этот дядька здесь большой начальник. Он хороший. Просись у него.
Девочка пошла к нему навстречу.
- Здравствуйте, - поздоровалась она с ним.
- Здравствуй, - ответил он.
Галя засеменила рядом с начальником.
- Дяденька, возьмите меня на работу, - попросила она.
Тот окинул её насмешливым взглядом и спросил:
- А тебе, сколько лет, тётенька, а?
- Осенью уже шестнадцать будет. Скоро паспорт получу, - торопливо сообщила Галя.
- А чего ж ты тогда такая маленькая?
- Так на одной крапиве разве вырастешь? - посетовала она.
- Это верно, - вздохнул он. - А чья ты будешь?
- Я дочка Осиповой, она у вас на кухне работает.
- Анны Павловны? - уточнил тот. - Знаю-знаю. Вместе в цехе работали. Только должен тебя предупредить: здесь очень трудно. Не сбежишь?
- Не сбегу.
- Ладно. Иди в отдел кадров. Там жена моя, Бутылкина, скажи ей, что я направил тебя.
- Спасибо вам, - горячо поблагодарила она.
- Пока не за что, - ответил он. И шутя, погрозил пальцем: - Не подведи.
Галя отыскала отдел кадров, робко постучалась и вошла. А полчаса спустя она уже была в цехе. В коллективе - ни одного мужчины. Начальник цеха тоже женщина, седая, доброжелательная, лет пятидесяти. Она сказала ей:
- Говоришь, Галей зовут? Хорошо. Будет время, познакомимся ближе. Пока не войдёшь в курс дела, будешь работать вместе с Варей Сазоновой.
Она подозвала к себе светленькую, немного угловатую девушку.
- Варя! Вот тебе напарница. Всё ей тут расскажи и покажи. И самое главное: объясни ей, чего можно делать, а чего нельзя.
- Хорошо, - ответила та. - Всё будет в порядке.
- Спасибо.
Варя сказала Гале:
- Сейчас я тебе покажу всё, чем нам приходится заниматься. Люди на заводе ослабели. И когда что-нибудь случается с ними, нас, молодых, часто перебрасывают на их участки. Так что нам надо знать всё.
И повела её по заводу.
- Сейчас мы делаем фронтовые спички. Это просто. Из шпона вырезаются гребёнки, их концы окунают в раствор серы и бертолетовой соли, сушат и сворачивают в виде книжечек. А уж на них наносится намазка из красного фосфора.
- А это что за песок? - кивнула Галя на рассыпанную в формах серую массу.
- Это смесь серы, соды и белой глины - каолина. Её помещают в печь. А на выходе из неё получается ультрамарин.
- Синька? - задала уточняющий вопрос Галя.
- Она самая. Ещё нас частенько ставят на активированный уголь. Он используется для противогазов. Мы его просеиваем и засыпаем в мешки. Иногда сами же их потом и грузим.
- А они тяжёлые? - спросила Галя.
- Не особенно. По двадцать пять килограммов. Но противней всего стоять на дусте. Вонь - похуже, чем от серы. Однако работать везде нужно. Главное, куда бы тебя ни поставили, береги глаза. Если что попадёт в них - сразу же промывай. Ну и хорошо бы, конечно, носить марлевую повязку, иначе загубишь лёгкие. К печам без рукавиц не прикасайся. А когда будешь работать в корытах, надевай резиновые сапоги. Они, правда, почти все дырявые, но всё же какая-никакая защита. Всё поняла?