- Понял, - огорчённо буркнул паренёк.
- А у нас, брат, дело будет не менее важное и спешное. Пока я буду своим названивать, ты, Володя, сгоняй домой, как договаривались. И не забудь одеться потеплей. На позиции поедем.
- Хорошо.
Прошло двадцать минут. И Вовка с документами Гюнтера и письмом вернулся в домоуправление. Мальчик приоткрыл дверь кабинета. Напротив начальника милиции за столом сидели трое одетых по-рабочему молодых мужчин.
- Заходи, Володя, - махнул ему рукой Набатов. - Тебя уже ждут.
- Здравствуйте, - поздоровался мальчик.
И молча выложил на стол перед Набатовым документы немца с вложенным в них письмом. Тот благодарно кивнул ему. И сказал:
- Знакомься. Эта та самая группа, которой поручен поиск вражеского агента. Виктор, Степан, Юрий, - представил он ему мужчин. - А это - тот самый парень, что вживую разговаривал с предполагаемым врагом. У вас, ребята, есть минут пятнадцать-двадцать на то, чтобы обсудить все приметы интересующего нас субъекта, нюансы его голоса, поведения и прочие детали. А потом я забираю Володю, у нас с ним ещё дела.
Сказав это, он вышел. А через сорок минут машина, в кузове которой ехали Вовка и пехотный лейтенант Тищенко, уже пересекала Охтинский мост. Погода стояла ненастная. Сильный ветер гнал по небу тёмные груды туч, а в скверах, и без того жалких и нищих, в своём яростном разгуле он обрывал листву и вместе с пылью носил её по всему городу.
Встречного транспорта на левобережье было мало. И это позволяло полуторке рыскать по всей ширине улиц, объезжая свежие воронки и обрушенные на проезжую часть обломки стен изувеченных домов. Вовка и лейтенант, сидевшие на старом сиденье, брошенном прямо на пол, подпрыгивали при этом словно мячики. Время от времени мальчик привставал в кузове и с жадным любопытством глядел на город, который с каждым днём становился всё мрачней и угрюмей. Казалось, что ненастье хозяйничает не только на улицах, но и в судьбе Ленинграда.
И вот начались заводские окраины. Набатов изредка останавливал автомобиль, уточнял дорогу. Вовка, стоя в кузове, с вытянутой по-жирафьи шеей, вертел головой. Но он не узнавал мест и был этим немало смущён. Однако, продвигаясь по окраине, они, в конце концов, выехали к полуразрушенному складу. Здесь нынче уже всё было обжито. Вовка постучал по кабине. И лишь только они остановились, как тут же к ним подошли военные. Проверка документов и прочие необходимые формальности много времени не заняли. И вот, оставив машину и получив в сопровождение сержанта, группа Набатова продолжила свой путь. Проводник предупредил их, что фашисты на этом участке обороны по-прежнему активны. Их атаки, артобстрелы и снайперская охота не прекращаются. За обломком стены, вблизи того самого окопа, в котором некогда держал оборону Садовников, они укрылись.
Мальчик огляделся и с удовлетворением отметил, что линия обороны стала более внушительной: окопы глубже и шире, а брустверы мощнее. Сержант на пару минут отлучился и привёл для уточнения задачи трёх солдат с сапёрными лопатками. Вовка показал им, где находится могила и в каком положении лежит в ней убитый немец. Солдаты перебежками приблизились к воронке и, лёжа на боку, стали откапывать труп.
Лейтенант Тищенко, порасспросив мальчика о том, где следует искать "Железный крест", пополз к месту раскопок. Через двадцать минут он вернулся совершенно грязный, но вполне довольный.
- Ну, и как результаты? - нетерпеливо спросил его Набатов.
- Всё, что было нужно - нашлось. Крест, зажигалка с его инициалами, медальон, даже часы, - ответил лейтенант. - Спасибо Вовке, что укрыл его толем. Даже лицо Гюнтера разглядел, его баки. В общем, теперь я знаю о нём значительно больше.
- Вот и хорошо. А приметы есть у него?
- Вроде нет. Хотя всё в грязи, конечно.
- У него наколка есть, - торопливо сказал Вовка.
- Где? - деловито спросил Тищенко.
- На правой руке, под манжетой.
Лейтенант коротко свистнул бойцам и, пригибаясь, убежал к ним. Вскоре вернулся. Достал блокнотик, показал Набатову.
- Вот. Срисовал. В натуральную величину.
Там между двумя молниями готическим шрифтом была выколота какая-то надпись.
- И что это за фраза? - спросил майор.
Лейтенант перевёл:
- "Я покорю весь мир", - это похоже на девиз, - сказал он.
- Похоже, - согласился начальник милиции. - Видно, шагая по Европе, он и утвердился в этой мысли. Однако мог ли этот породистый нацист хоть на миг предположить, что Вовка подкорректирует его великие планы?
- Вряд ли, - отозвался лейтенант. - Уж слишком он был самонадеян.
Минут через десять бойцы привели могилу в прежнее состояние. Поблагодарив их, Набатов со своей командой отправился в обратный путь.
- Вова, как я заметил, глаз у тебя острый, - задумчиво произнёс лейтенант, - а вот скажи, что ты понял о Гюнтере, какой он был?
Мальчик помолчал немного и ответил:
- Гад он, конечно, редкостный. Когда мы с ним ругались, то он от злости аж глаза таращил. Кричал, что фюрер всё равно Ленинград возьмёт. Ну а я, понятное дело, возражал ему, как мог, ещё и кукиш показал ему для наглядности. Мне показалось, что он мучился не так от боли, как от бессилия, что не может придушить меня.