- Замечательно! - воскликнул Олег Павлович. - Вот видишь, Николай, наш юный друг неоднократно стоял перед выбором: быть ему здесь или не быть. И заметь, каждый раз решал сам. А ты упорствуешь, будто в нашем нынешнем прозябании виновата судьба.
- Я и сейчас это заявляю: мы оказались здесь благодаря случайному стечению обстоятельств, то есть судьбе.
- Да не случайно, а соз-на-тель-но, - рассержено сказал Олег Павлович. То, что мы с тобой здесь, закономерно.
- Случайно, - возразил ему Николай Павлович.
- Ладно, Коля, следи за мыслью и не перебивай, - сказал его оппонент.
- Давай-давай, - подзадорил тот брата.
- Когда с тобой случается нечто серьёзное, вот как сейчас, ты невольно оглядываешься назад, в своё прошлое. И что же ты там видишь? - Одну-разъединственную тропу, которая привела тебя к этому событию. И тогда ты обречённо говоришь: "Судьба".
- Так оно и есть, - живо подтвердил Николай Павлович.
Олег Павлович громко возразил:
- Но это не так! У тебя же был выбор. А ты всю свою ответственность хочешь свалить на судьбу. Вспомни, на этой тропе тебе встречались десятки или даже сотни развилок. И каждая такая развилка - возможность изменить судьбу. И ты на всем этом пути интуитивно, а иногда рассудочно выбирал, и выбрал именно этот вариант событий. А всеми остальными просто-напросто пренебрёг. Не так ли?
- Так, - неохотно согласился Николай Павлович. - Собственно говоря, что ты этим хочешь сказать, что я во всем виноват? И в том, что не успел эвакуироваться, и в том, что в мой дом попала бомба, и что я вспомнил о брате...
- Бомба - элемент случайности, а всё остальное результат твоего выбора. Творец той ситуации, в которой ты оказался, - ты сам. Судьба - не хозяйка твоей жизни, а избранница. Да и сама жизнь - не кованая цепь с набором неких случайностей, а огромная гроздь вероятностных событий, говоря иначе, сплошная альтернатива. Ну, теперь-то я убедил тебя?
- Устал я бодаться с тобой, брат. Логика есть и в моих рассуждениях. Но знаю, тебя не переспоришь. Ты с детства упрям. За это и недолюбливаю.
- Извини, Коля, характер.
- Знаешь, Олег, если бы ты проявлял такое же упорство в деле, то свою диссертацию ты бы закончил ещё в сороковом году.
- Ты прав, Николай. Свою настойчивость я использовал не там, где следовало. И только теперь, когда мы оказались у последней черты, стало ясно, что жизнь правильней измерять не прожитыми годами, а свершениями. А я всю жизнь готовился к своему открытию и не сделал его.
Николай Павлович встревожено взглянул на него.
- А не рано ли ты итоги подводишь? Я, между прочим, своего главного дела тоже не завершил. Но ведь у нас с тобой ещё есть время?
Олег Павлович коснулся плеча брата.
- Не лукавь, Коля. Я не знаю, как ты, но я с такой суточной нормой хлеба, как эта, пожалуй, и до Нового года не дотяну. Я это чувствую.
- Надо терпеть, Олег! Вот я уже практически приучил себя к такому рациону.
На что Олег Павлович возразил:
- Цыган тоже приучил свою кобылу не есть, а она взяла да подохла.
- С тобой просто невозможно разговаривать! - рассердился Николай Павлович. - Не ты один на голодный паёк садишься. Ведь по сто пятьдесят граммов хлеба теперь будут получать все, кто не стоит за станком, а это, пожалуй, две трети горожан, никак не меньше.
- И что это меняет? - спросил Олег Павлович.
- Многое. Коли весь город в беде, будь уверен, об этом знают и всеми силами пытаются нам помочь. Не забывай, что и Москва в осаде. Надо чуть-чуть потерпеть. Думаю, в конце концов, всё образуется. Или ты сомневаешься?
- Нет, не сомневаюсь.
- Вот и молодец, брат. Сейчас нам всем худо, но сдаваться никак нельзя. Кстати, вчера на растопку использовал немецкую листовку, видно, с самолёта сбросили. Пишут, кольцо замкнулось. У вас нет иного выхода. Сдавайтесь! Мы, мол, великодушно гарантируем вам жизнь и гуманное отношение. И что вы думаете, кто-нибудь пойдёт на поклон к этим питекантропам? Как бы ни так!
- Ты прав, брат, питерцы не сдаются! - с воодушевлением воскликнул Олег Павлович. - К слову, в нашем городе за всю его историю ни разу не хозяйничали войска неприятеля. Никто и никогда! А вот мы в Берлине уже побывали!
- Русские войска были в Берлине? - не поверил Вовка. - Это правда?
- Конечно, правда, - с воодушевлением ответил Олег Павлович. - Это было примерно лет сто восемьдесят назад, в Семилетней войне.
- А сейчас наша армия побьёт фашистов? - жадно спросил мальчик.
- А у нас иначе и не бывает, - с явным удовольствием сказал Олег Павлович. - Русские, если только им не связывать руки, любого врага побьют. Шведов во главе с королём Карлом царь Пётр одолел? - Одолел. Фридриха второго, короля Пруссии с его железной армией Пётр Салтыков раскатал под орех? - Раскатал. А Суворов Александр Васильевич?! Кого он только не бивал! Да и Михаил Кутузов. Разве не он на голову разбил французскую армию с их любимчиком Наполеоном? - Он.
И заметь, Вовка, у всех этих битых полководцев были превосходные армии. И они сами считались лучшими из лучших. Так вот, они были лучшими до тех пор, пока не начинали воевать с нами. С русскими драться - себе дороже. Скоро и немцы это поймут, да поздно будет.