- Какой фриц? - удивилась девочка.
- Да лётчик один. Летел вроде бы мимо. И вдруг, ни с того ни с сего, сбросил на меня две бомбы и улетел. Одной, правда, - чуть не утопил меня. Зато во льду такие дыры пробил, что только держись!
У Гали глаза от эмоций расширились, заблестели.
- Страшно было?
- Конечно, страшно... особенно когда лёд раскачался. Но лишь в этих пробоинах я и выловил несколько рыбин. Не случись этого, я так бы и пришёл ни с чем, это уж точно. А как у вас дела?
Глаза у девочки погасли. Лицо её снова стало скорбным.
- Плохо, - печально ответила она.
- Что плохо-то?
Галина убитым, обречённым голосом сказала:
- Мы с мамой и бабой Симой, наверное, скоро умрём.
- С чего хоть мысли такие? Что случилось-то?
- У меня... карточки украли... - давясь слезами, выговорила она, - и сумку с пакетом гороха.
- Ничего себе новости... - Вовка ошеломлённо посмотрел на неё. - И ты даже не заметила, кто?
- Ещё как заметила: это были два пацана.
- Вот же твари! А ты, случайно, не узнала их?
- Одного, вроде бы, да. Рыжий такой, высокий. Я не уверена, все так изменились, но, кажется, я видела его у дома своей учительницы.
- Далеко это? - спросил Вовка.
- Не близко, примерно в пяти кварталах отсюда. Немного правее Чарских.
- Далеко, - утомлённо сказал Вовка. - А как всё было?
Галя опустила ресницы, и тут же на их кончиках повисли слезинки.
- Я только-только вышла из магазина. Хлеб у меня уже лежал во внутреннем кармане, в руке была сумка с горохом и ещё три карточки. Я остановилась, чтобы спрятать их, и стала булавку от кармана отстёгивать. И тут сзади кто-то как толкнёт меня в спину. Я головой в снег. Встала на колени, смахнула снег с лица, смотрю: убегают двое. Разжала кулак, а там вместо карточек - ледышка. И сумки нет. Что теперь будет?
- Дома знают?
- Нет ещё. Я боюсь туда идти, - вздохнула Галина. - Без карточек домой лучше не возвращаться. Там и так дела хуже некуда. Баба Сима еле ноги волочит, мама вся опухла. А тут ещё я, ворона...
- Не паникуй, Галка. Завтра постараемся найти этого рыжего. А не найдём, станем дежурить у твоего магазина. Ведь в другом-то ваши карточки не отоварят, раз их теперь закрепили за магазинами. И продавца мы предупредим. Так что надежда вернуть их ещё есть. А сегодня хоть этот хлеб донеси до дому.
Девочка прижала руки к груди.
- Боюсь я, Вовка.
Мальчик встал, вытащил из вещмешка судака.
- Вот это рыбка! - вырвалось у Гали.
- Это вам, - сказал он и прямо в руки положил ей прихваченную морозцем рыбину. - Постарайтесь растянуть её до Нового года.
Девочка разволновалась. Её глаза опять наполнились внутренним светом.
- Ух, ты! Спаси-и-бо. Знаешь, Вовка, а ноги меня сами к тебе привели. Я как чувствовала, что ты что-нибудь придумаешь...
- Да ладно тебе. Возьми вон сумку с гвоздика, завтра вернёшь её. Погоди, сейчас бумаги дам.
Он сходил в свою комнатку, вернулся с тощим рулончиком обоев. Оторвал кусочек.
- Клади сюда.
Галя положила подаренного ей судака на бумагу с бережливостью батюшки, окунающему в купель новорождённого.
- Вовка, ты меня опять так выручил, - не умея скрыть свою радость, сказала она.
- Хорошо, что сегодня есть чем угостить, - сказал Вовка.
Девочка спрятала судака в сумку.
- Спасибо. Что бы я без тебя делала, не представляю, - сказала она. - Ну что, до завтра?
- До завтра, - ответил Вовка. И, отворив дверь, выпустил девочку на лестничную площадку.
Минут сорок Вовка пластом пролежал на кровати. Потом он встал, выложил улов в таз. Залюбовался. Рыбка вся крупная, как на подбор: налим килограмма на полтора, пара судаков по килограмму каждый, лещ и парочка окуней - граммов по шестьсот-семьсот. "Эх, если бы всё это сейчас засолить, - мечтательно проговорил он вслух. - Но ведь есть ещё и друзья..." Вовка задумчиво расстелил на столе два лоскута бумаги. Решительно выложил на один из них двух окуней, а на второй - судака. Немного подумав, оторвал ещё кусок бумаги и шлёпнул на него леща. Заглянул в таз. В нём остались лишь налим и судак. Такой улов уже не очень впечатлял. Но что поделаешь?
Мальчик завернул всю отложенную рыбу в бумагу, два пакета положил в вещмешок и сунул его в холодный ящик с обувью. А последний пакет, с двумя окунями, положил в авоську и пошёл в мастерскую.
В этот вечер там все были в сборе. Его появлению обрадовались. "Вова пришёл!" - радостно крикнул Федька. Взрослые встрепенулись, лица их посветлели. Мальчик скользнул взглядом по обитателям мастерской и с горечью отметил, насколько сильно все они изменились. Олег Павлович выглядел просто ужасно: он фантастически распух. Особенно огромным стал его живот. Остальные же "коммунары" ещё более осунулись и посерели.
- Здравствуйте, - поздоровался Вовка.
Ему оживлённо ответили. А ребята, побросав свои занятия, подошли к нему. "У них здесь тепло", - почувствовал он и снял фуфайку. Малыши с напряжённым вниманием смотрели на его авоську. Вовка вынул из неё свёрток, подал его самому маленькому.