Проболел Вовка до конца января. В это вынужденное безделье ему хотелось увидеться с друзьями, но никто из них так и не заглянул к нему. Тётя Мария, остро переживавшая остановку завода, с головой окунулась в суету необходимых дел и заметно приободрилась. Лучшая из тех новостей, что она принесла - новая прибавка хлеба. Полкилограмма хлеба на их семью - уже неплохо.
Глава 18. Часы с ангелочками
Керосина в коптилке осталось на один-два вечера. А болеть в потёмках ужасно скучно. Пора выздоравливать. И Вовка вынужден был подняться, одеться и выйти на улицу. Домашнее тепло - штука, конечно, нужная, но и без свежего воздуха нельзя. Голова от него так и поплыла. Вовка шёл вдоль своего дома, ноги у него заплетались, и его порой заносило, как пьяного. Однако он не сдавался. За три дня с горем пополам он набрал на пепелище связку дров, надёжно привязал её к санкам и потащился за керосином.
Хозяйка встретила Вовку приветливо: с закупкой дров у неё начались перебои. Она посмотрела на его болезненный вид и, кроме керосина, дала ему карамельку. А, прощаясь, напомнила, что дрова ей будут нужны и впредь. Когда мальчик выбрался во двор и стал привязывать к санкам верёвку, снятую с вязанки, из пошивочной мастерской с вещмешком в руках вышел мужик. С заметным усилием он вскинул его на плечи и, расправляя лямки, размашисто зашагал к выходу со двора. Прежде чем покинуть его, он как-то по-особому зорко огляделся. Вовка ещё с большим усердием занялся верёвкой. Дядька, уже отворачиваясь, страдальчески перекосил лицо. "Зубы болят", - решил мальчик и, взяв санки за верёвку, направился вслед за ним.
На улице, перед тем как повернуть к своему дому, Вовка взглянул в сторону рынка. Он увидел удаляющегося дядьку и оторопел. Тот вышагивал походкой совершенно жалкого, измученного хромотой человека. "Вот чудак! И зачем ему это?" И тут по этой самой хромоте мальчик внезапно вспомнил его. Именно этого дядьку он видел на рынке, когда тот подходил к спекулянту салом. Они тогда ещё перебросились несколькими словами. "А ведь в тот раз хромой... выглядел ненормальным, - припомнил Вовка. - Вот артист! Значит, он надевает маску придурка, да ещё искалеченного, и дурачит всех, кого хочет. И, наверно, уже давно. А что он делал в мастерской, приносил что-то или..." И тут его словно кипятком обдало. "Да ведь у него в рюкзаке сало! И берёт он его... здесь. Точно. Иначе и быть не может".
Вовка с сожалением посмотрел вслед ковыляющему дядьке и подумал:
"Эх, сейчас бы проследить за ним, и сразу всё стало б ясно. Но до рынка хоть и недалеко, однако, и на этот путь силы нужны. А их пока маловато. Ну, ничего, уж в следующий раз я его не упущу".
Мальчик присел на санки, отдохнул и отправился в обратный путь.
Тётя была дома. Увидев его, она спросила:
- Ну, что там, на улице, нового?
- Так я, можно сказать, ни с кем и не разговаривал, тётя, - ответил Вовка. - Но вот невзначай увидел одного типа и, кажется, понял, что на рынке орудует шайка спекулянтов.
- Тоже мне новости, - отозвалась тётя Мария. - На любом рынке есть своя шайка жуликов.
- Но у этих спекулянтов можно добыть сало, выменять его на драгоценности.
- Сало? - Это обнадёживает, - живо откликнулась на его слова тётя. - Если в городе где-то ещё есть сало, стало быть, не так уж всё и плохо.
- Тётя, а у нас случайно нет каких-нибудь драгоценностей? - простодушно спросил Вовка.
- Что ты, Вовочка. Откуда им у меня взяться? В рабочие руки только работа проситься, а драгоценности в другие попадают. Нет-нет. У нас для спекулянтов ничего интересного нет: ни золота, ни серебра, ни фарфора.
- А фарфор тоже ценится?
- Да. Только качественный, конечно, - ответила тётя.
- У Чарских есть фарфоровые часы с ангелочками, я знаю, очень красивые. Надо будет сказать им.
- Скажи, - согласилась тётя. - Без часов прожить можно, а вот без продуктов как-то не получается.
Прошло четыре дня. Вовка почувствовал себя значительно лучше и решил навестить Чарских. Но уже на улице у него возник один план, и мальчик изменил маршрут. Начальник милиции был у себя. На стук в дверь Вовка услышал привычное: "Да. Войдите", - и открыл её. Набатов, увидев мальчика, приветливо улыбнулся.
- Никак Володька?
- Да, я, Юрий Иванович. Здравствуйте.
- Ну, проходи-проходи, - протянул ему руку Набатов. - Здравствуй. Рад тебя видеть. Подсаживайся к столу, как раз чайник поставил. Сейчас погреешься, чай будет с сахаром.
Только тут мальчик ощутил, что в кабинете вполне жилой дух, а у самого окна он заметил буржуйку с золотыми щёлочками по краям дверцы. На печке чайник. Вовка снял шапку, размотал шарф, расстегнул фуфайку.
- У вас нынче тепло, - заметил он.
- Да, тепло. Только хлопот с этой печкой... А ты, Володя, похудел... Вижу, не сладко тебе приходится.
- А кому сладко? - устало спросил мальчик. - Разве что спекулянтам?
- Что верно, то верно, - вздохнул Набатов. - Но имей в виду: мы им тоже особо-то развернуться не даём. Слушай, Вовка, а чего ты не забираешь свои часы? Ведь выиграл же...
- Не знаю. Как-то не совсем честно я их выспорил. Ведь когда я узнал ключ от квартиры Ладо, то уже о многом догадался. Пусть они пока полежат.
- Ну, смотри, как хочешь. По Ладо не скучаешь?