- Что ж, афера с салом проделана виртуозно, - отметил Набатов, - но, если честно, лично у меня ещё большее удивление вызывает мастерство, с каким сооружена вся система прохода в хранилище. Такое впечатление, что здесь поработал настоящий конструктор...
- Да нет, всё остальное - плод моей предприимчивости и фантазии. В то время швейный цех не работал: кое-кто из работников успел эвакуироваться, кто-то ещё рыл траншеи, некоторые женщины перешли работать в госпитали. Вот я этим и воспользовался. Под предлогом создания убежища мы с Кучеруком добыли уже готовые лестницы, люки, прорыли потерну, укрепили её, оборудовали вход, всё это замаскировали. Он мне и Тупицына нашёл. А однажды после одной из бомбёжек Кучерука нашли убитым. Вот так я и остался распорядителем кладовой.
- А как вы познакомились со Шкворнем? - спросил его Набатов.
- С этим типом я вообще не имел дел, его Тупицын знает.
- Да. А в комнате матери вы ничего не спрятали? А то ведь, если у неё что найдут...
- Слава Богу, нет. Я её так боялся, что мне это и в голову не пришло. А у меня есть хоть небольшой шанс уцелеть?
- Есть. Но не более чем один из двадцати.
- Понятно... Так всё-таки, как долго вы следили за нами?
- Леонид Францевич, как вы понимаете, мне что-либо сочинять в этой ситуации нет никакого резона. Поэтому я скажу вам всё, как было. У нас есть воспитанник, ему четырнадцать. Так вот, именно он с нуля фактически за один вчерашний день пробил все ваши связи, с помощью нашей сотрудницы продал вам те самые часы с ангелочками, удостоверился, что Тупицын отнёс их вам, и убедил нас, что пора действовать.
Янович подался вперёд и с придыханием спросил Набатова:
- За один день?.. Подросток?.. И вы... поверили... ребёнку?!
- Поверили. Уж извините, такова реальность. Могу вас успокоить: ваша компания у него не первая. Были и опытнее вас. Если вам интересно, на его счету: боевой немецкий офицер, несколько бандитов, лазутчик и вражеский агент с большим практическим опытом и безупречной репутацией. Так что этому мальчику я не могу не верить. Кстати, все ваши секреты разгадал тоже он.
- Правда? А можно убедиться в этом?
- Можно. Надеюсь, вы не обидите его?
- Даю слово, - ответил Янович.
- Хорошо, - согласился Набатов. И крикнул: - Обухов!
Дверь распахнулась. На пороге появился сержант:
- Слушаю, товарищ майор.
- Позовите сюда Митрофанова.
- Есть.
Через минуту дверь снова открылась. Вошёл подросток, худосочный, чернявый. Арестованный остро взглянул на него, и его неприязнь странным образом растаяла. "Обычный дворовый мальчишка - жалкий чёрный аистёнок".
- Юрий Иванович, звали? - спросил он.
- Угу. Садись. Вот гражданин Янович хочет задать тебе несколько вопросов. Ответь ему, пожалуйста.
- Я слушаю вас, - без тени смущения произнёс Вовка.
- Скажи, мальчик, мне... интересно, с чего начались твои подозрения?
- Со странного поведения Тимурова. Однажды, выйдя от вас, он не сразу вспомнил о своей роли убогого.
- Ясно. А как ты вычислил остальных?
- Мы запросили за часы завышенную норму сала, больше, чем они обычно давали. Это выбило вашу троицу из обычного режима. И пока они решали проблему, я наблюдал за ними.
- Профессионально... А трудно было обнаружить лаз в хранилище?
- В общем-то, нет, - сказал Вовка. - Пяти минут хватило. Я размышлял так. Кирпичи в подвале - из подъезда Тимурова, он приносил их по паре за приход, а раз они здесь, то и сало должно храниться в трёх шагах. Пачки денег были приклеены к днищу шкафа, а это может означать только одно: его часто вытаскивают. И потом спецодежда на полках, одеколон под рукой, - для того, чтобы ослабить запах сала. Ну, а лаз открыть, так это вообще пустяки.
- Скажи, мальчик, а почему ты стал искать деньги в хранилище? - всё более увлекаясь его логикой, спросил Янович.
- Когда я увидел хранилище, то понял, что это место само по себе очень надёжно, и поэтому вы могли спрятать здесь ещё что-нибудь. К тому же вы могли подумать, что если всё ж кто-то и найдёт бочки с салом, то ему и в голову не придёт искать здесь ещё что-нибудь.
- Логично, - мрачно констатировал Янович. - Ну, а детская лошадка, ведь эта находка... случайная, правда?
- Не совсем, - ответил Вовка. - Я искал предметы с пуговицами.
- С пуговицами? - удивлённо переспросил арестованный. - Почему?
- Когда вы прощались с матерью, то просили её сохранить всё до пуговицы. На самом деле в такую минуту вы не могли думать о пуговицах. Я решил, что это ключ. Для матери.
- Всё точно, парень, всё так и было, - горько подтвердил Янович. - Целых шесть месяцев с неведомым ранее вдохновением я создавал свою мечту. Я бредил богатством, я уже наслаждался им. Думал, вот закончится весь этот кошмар, уеду куда-нибудь на море и заживу, как душа запросит. Мне казалось, нет никого изобретательней и осмотрительней меня. Но ты влез в мою шкуру, прочёл мои мысли и за какие-то полтора дня разрушил мою маленькую империю, всю до основания. Это поразительно.