Буквально на глазах его тело превратилось в пепел, который, свившись в причудливую воронку, поднялся в воздух, скрываясь в темноте крон деревьев.
— Ты маг? — оправившись от шока, спросила я.
— Не я, — поморщился оборотень, словно не хотел затрагивать эту тему, — Моя часть, которую я успешно блокирую уже много лет.
— Что? — не поверила я, — Блокируешь? — никогда в жизни не слышала о магах, которые добровольно отказываются от силы! Не бывает такого. Тем более, что для того, чтобы обрести способность пользоваться магией, необходимо учиться, и учиться достаточно долго. И если господин Леас потратил столько времени на изучение магии, зачем теперь от неё отказываться?
— Это давняя история, Лисана, — нехотя проговорил он, — С некоторых пор, мне нельзя использовать магию.
Эти объяснения мало прояснили ситуацию. Наоборот, в голове всплыл ещё целый ряд сопутствующих вопросов: почему нельзя, кто ему запретил и тому подобное. Например, у нас есть императорское вето на использование магии, но это единичные случаи. Так наказывают опасных преступников, которые совершали преступления с помощью магии, после того как они отбудут срок в имперской тюрьме, так же отнимают магию у душевно больных, но здесь явно не тот случай, ведь Леас смог воспользоваться магией, значит, вето тут не при чём. Он что, действительно сам запрещает себе колдовать?
Пока я размышляла, Айдан успел принести хворост и принялся разводить костёр, видимо, посчитав тему закрытой, но во мне разыгралось любопытство, и я тоже подошла к кострищу, устроившись рядом с начальником порта.
— Расскажешь почему? — тихо спросила у него.
Айдан тяжело вздохнул, будто как раз этого вопроса он ждал и одновременно надеялся, что он не прозвучит.
— Дело в моей второй ипостаси. — Сухо ответил он. — Оборотни контролируют себя намного хуже чем люди. Это касается всего: чувств, эмоций, и даже магии. Однажды, когда я только начинал изучать магию, со мной произошёл не очень приятный случай, и, с тех пор я стараюсь не прибегать к её помощи даже в самых крайних случаях.
Сразу вспомнился корабль, и бушующая энергия, поглотившая всё. Если он маг, значит, мог поставить щит и если не спасти всех, то, хотя бы спастись сам, так почему он не сделал этого? Собственно, этот вопрос я и озвучила, когда Айдан уже нанизывал дичь на деревянный штырь.
— Боюсь, что если бы я начал колдовать там, во время такого накала эмоций, то сам стал бы причиной гибели всех окружающих, — грустно хмыкнул он. — Сейчас я использовал это заклинание ради тебя. И я уже успел поклясться себе, что это было в последний раз.
Поверь, мне совсем не хочется повторения той давней истории.
Хотя я и не могла понять Айдана в его действиях, но было что-то такое в его словах, что заставляло верить. Появилась стойкая уверенность, что он и вправду не мог никого спасти, и вера, что действительно боялся навредить еще больше. Ведь если он не побоялся собственной смерти, значит, на то были причины.
Очень хотелось узнать, что же такого случилось в юности Айдана, что он до сих пор не хочет это вспоминать?
— Расскажешь? — тихо спросила я, не имея, впрочем, ни малейшей надежды, на ответ.
— Как-нибудь потом, — тихо сказал он и я решила пока повременить с этими расспросами.
— Лисана, тебе нужно поспать, завтра, будет трудный день.
Оборотень поднялся, и, сняв свой плащ, разложил на земле, прямо возле костра, на кучу каких-то широких, длинных листьев, которые Айдан принёс из леса.
— Ложись, отдыхай, проснёшься как раз к завтраку, — тепло улыбнулся он и указал на импровизированное ложе.
— А ты? — поинтересовалась я.
Айдан загадочно улыбнулся.
— И я тоже должен выспаться, — сообщил он.
Через десять минут мы оба уже лежали на плаще оборотня, укрывшись моей курткой.
Правда укрыта, по большей части, была только я. Господин Леас заявил, что если спать по одному в такое холодное время, то легко можно отморозить себе всё, что способно отморозиться, и никакой костёр не спасёт. Поэтому в походных условиях необходимо укладываться как можно ближе друг к другу. Против я не была, потому что холодный ветер, то и дело напоминал о себе. А под утро обычно холодает еще больше…