Двое остальных гостей Чарли Харпера оказались женщинами. Точнее женщиной и девушкой, еще практически девочкой лет примерно тринадцати. Волосы девчушки золотыми волнами спадали на плечи. Будто и не была только что под дождем — волосы сухие, ровные. Девочка уже и сейчас была очень красива, но красотой еще юной, наивной, до конца не оформившейся. С возрастом же обещала превратиться в роковую женщину, разбивающая мужские сердца, одним только взглядом своих больших, небесно-голубых глаз. Она единственная из всей компании выглядела не только уставшей, но и крайне напуганной.
Женщине на вид было лет сорок или около того. Вполне возможно, что на самом деле и меньше, только вот усталость, бессонница и нервы накладывали свой отпечаток. Впрочем, не меньше этому способствовало также полное отсутствие косметики на лице. Чувствовалось, что женщина из знатного рода, по крайней мере, деньгами не обделенная уж точно. В каждом ее движении и взгляде, сквозили надменность и привычка повелевать. Походное платье, темно-коричневого, почти черного цвета, было сшито из дорогой, материи и выглядело просто сногсшибательно. К слову, девочка была одета не хуже — дорого и со вкусом. Они вполне могли бы оказаться матерью и дочерью, по крайней мере, по возрасту уж точно, только вот совершенно не были похожи друг на друга. Разные овалы лица, нет схожести ни в одной черточке. Волосы у женщины были темные, собранные и уложены в высокую прическу. Она была бы даже привлекательной, если бы не брезгливо сжатые, бледные губы, и цепкий взгляд завзятой стервы. С ней нужно держать ухо в остро.
Как раз женщина и нарушила затянувшуюся тишину.
— Нам будет позволено переодеться в сухое? — надменным тоном сказала она. В этих словах не было просьбы, скорее констатация факта. — Или милость хозяина дома не распространяется так далеко?
— Ирвина! — воскликнул отец Симон. Видимо он хотел ее одернуть, но помогло это слабо. Она лишь одарила его презрительным взглядом и усмехнулась.
Сколь Чарли Харперу не было противно поведение этой женщины, он не мог отрицать, что в ее словах была правда. Не очень-то радушным было приютить людей, но даже элементарно не предложить им переодеться в сухое. Пускай в комнате и было жарко от натопленного камина, в мокрых шмотках, наверняка они все здорово промокли.
— В вашем распоряжении две комнаты. Второй этаж и направо, — сухо произнес Чарли. — Пока переодевайтесь, а я чай приготовлю и ужин подогрею.
— Не стоит беспокоиться, — всплеснул руками отец Симон. — У нас есть с собой еда!
Харпер зажег огонь в лампе и передал ее стервочке по имени Ирвина. Женщина и девушка сразу же ушли наверх.
— Никакого беспокойства. Элементарные правила приличия. Если вам моя стряпня придется не по вкусу, то тогда можете смело кушать свою снедь.
Мужчины лишь кивнули в ответ и тоже пошли наверх. Даже удивительно, как отец Симон смог так долго поддерживать светскую беседу, учитывая, что у него зуб на зуб не попадает.
Скрипя сердцем, Харпер полез в погреб за едой. Может быть, да наверняка, это было очень не вежливо, но Чарли было жаль переводить на незваных гостей еду. Теперь придется себе голову ломать, что же приготовить завтра. Жаркое ведь наверняка все сегодня уйдет. С другой стороны, Харпер, как практичный мужчина, надеялся извлечь от незваных посетителей прок. От отца Симона, уж точно. Утром он с него не слезет, пока тот не осветит все боеприпасы и новое оружие. Тот, памятуя об оказанном гостеприимстве, не должен отказать, даже несмотря на то, что это процесс крайне долгий и трудоемкий.