Двое остальных гостей Чарли Харпера оказались женщинами. Точнее женщиной и девушкой, еще практически девочкой лет примерно тринадцати. Волосы девчушки золотыми волнами спадали на плечи. Будто и не была только что под дождем — волосы сухие, ровные. Девочка уже и сейчас была очень красива, но красотой еще юной, наивной, до конца не оформившейся. С возрастом же обещала превратиться в роковую женщину, разбивающая мужские сердца, одним только взглядом своих больших, небесно-голубых глаз. Она единственная из всей компании выглядела не только уставшей, но и крайне напуганной.
Женщине на вид было лет сорок или около того. Вполне возможно, что на самом деле и меньше, только вот усталость, бессонница и нервы накладывали свой отпечаток. Впрочем, не меньше этому способствовало также полное отсутствие косметики на лице. Чувствовалось, что женщина из знатного рода, по крайней мере, деньгами не обделенная уж точно. В каждом ее движении и взгляде, сквозили надменность и привычка повелевать. Походное платье, темно-коричневого, почти черного цвета, было сшито из дорогой, материи и выглядело просто сногсшибательно. К слову, девочка была одета не хуже — дорого и со вкусом. Они вполне могли бы оказаться матерью и дочерью, по крайней мере, по возрасту уж точно, только вот совершенно не были похожи друг на друга. Разные овалы лица, нет схожести ни в одной черточке. Волосы у женщины были темные, собранные и уложены в высокую прическу. Она была бы даже привлекательной, если бы не брезгливо сжатые, бледные губы, и цепкий взгляд завзятой стервы. С ней нужно держать ухо в остро.
Как раз женщина и нарушила затянувшуюся тишину.
— Нам будет позволено переодеться в сухое? — надменным тоном сказала она. В этих словах не было просьбы, скорее констатация факта. — Или милость хозяина дома не распространяется так далеко?
— Ирвина! — воскликнул отец Симон. Видимо он хотел ее одернуть, но помогло это слабо. Она лишь одарила его презрительным взглядом и усмехнулась.
Сколь Чарли Харперу не было противно поведение этой женщины, он не мог отрицать, что в ее словах была правда. Не очень-то радушным было приютить людей, но даже элементарно не предложить им переодеться в сухое. Пускай в комнате и было жарко от натопленного камина, в мокрых шмотках, наверняка они все здорово промокли.
— В вашем распоряжении две комнаты. Второй этаж и направо, — сухо произнес Чарли. — Пока переодевайтесь, а я чай приготовлю и ужин подогрею.
— Не стоит беспокоиться, — всплеснул руками отец Симон. — У нас есть с собой еда!
Харпер зажег огонь в лампе и передал ее стервочке по имени Ирвина. Женщина и девушка сразу же ушли наверх.
— Никакого беспокойства. Элементарные правила приличия. Если вам моя стряпня придется не по вкусу, то тогда можете смело кушать свою снедь.
Мужчины лишь кивнули в ответ и тоже пошли наверх. Даже удивительно, как отец Симон смог так долго поддерживать светскую беседу, учитывая, что у него зуб на зуб не попадает.
Скрипя сердцем, Харпер полез в погреб за едой. Может быть, да наверняка, это было очень не вежливо, но Чарли было жаль переводить на незваных гостей еду. Теперь придется себе голову ломать, что же приготовить завтра. Жаркое ведь наверняка все сегодня уйдет. С другой стороны, Харпер, как практичный мужчина, надеялся извлечь от незваных посетителей прок. От отца Симона, уж точно. Утром он с него не слезет, пока тот не осветит все боеприпасы и новое оружие. Тот, памятуя об оказанном гостеприимстве, не должен отказать, даже несмотря на то, что это процесс крайне долгий и трудоемкий.
Из погреба были извлечены не только припасы, но и бутылка с плохоньким виски. Собственно как раз для такого случая, Чарли ее когда-то и покупал. Самому пить противно, а для незваных гостей в самый раз.
Сомнений в том, что незваные ночные гости все же люди, у Чарли не оставалось. Но береженного, Бог бережет. Поэтому, Чарли стал варить чай на святой воде. Последняя проверка. Ни одна нечисть, не сможет выпить святую воду — для них она смертельный яд. Чарли высыпал в кипящую воду листья мяты и смородины, и присел за стол, ожидая возвращения гостей. Запалил самокрутку и выпустил в потолок бледное колечко дыма. Гости, что-то задерживались. На то, чтобы переодеться много времени не надо. Чай не на званный прием собираются. Значит, скорее всего, советуются, как быть дальше. Что же они, интересно, скрывают?
Секреты, проклятые секреты у всех и у каждого. Они появляются едва ли не от самого рождения и следуют вместе с человеком, на протяжении всей его жизни. Секреты большие и маленькие, страшные и невинные, подчас перетекающие в обманы и страшные тайны.
Гости спустились вниз, когда ароматы жаркое стали наполнять комнату. Будто уловили запахи и не смогли сопротивляться соблазну. Хотя, вероятнее всего, имело место самое обычное совпадение. Первоочередные вопросы уже обсудили, так что и дальше оставаться наверху, становилось просто не вежливым.
Все они сели за стол и пока Чарли доставал горшочки и выставлял их на стол, выпили по глотку чая. Никакой отрицательной реакции на святую воду не последовало. Комнату не наполнили крики боли, изо рта их не начал валить дым, кожа не стал сходить с черепа, будто на нее плеснули кислоты. Последние сомнения отпали — это были самые обычные люди.
Маленькая леди вызвалась помочь. Она одела более простое платье и тщательно расчесала и без того ухоженные волосы, став еще очаровательнее. К тому же с лица у нее исчезли малейшие признаки недавнего панического страха. Видимо старшие товарищи смогли ее как-то успокоить.
Ганфайтер, переодевшийся в простую белую рубашку и черные жилет, со свисавшей серебряной цепочкой часов, отошел к брошенным у порога походным мешкам. К столу он вернулся с большим куском ароматного окорока и бутылкой вина. Судя по пыльной бутылке и почти не различимой надписи на этикетке, вино было старым и как следствие очень хорошим. Чарли мысленно облизнулся, представив себе как буде пить этот напиток. Сам себе он такое роскошество позволить не мог. В приходе незваных гостей намечался еще один плюсик.
Обычно, Чарли, для освещения комнаты, довольствовался одним камином. Комната была освещена едва ли на одну треть. В этом случае большую ее часть занимала зыбкая тьма и нервно танцующие тени. Но ему вполне хватало и этого. К тому же такая обстановка всегда приходилась по душе. Что-то умиротворяющее в ней было. Однако гости явно привыкли к свету. Те лампы, что выдал им Харпер, они не стали гасить, вернувшись в обеденную комнату. Две из них поставили по разные стороны стола, а еще две в шкаф с посудой и на комод. Стало как-то непривычно светло.
Святой отец склонил голову и прочитал короткую молитву. Все приступили к ужину.
Харпер, пусть и поужинал не давно, не смог одолеть соблазн. Просто так сидеть и смотреть на аппетитно жующих людей, было выше его сил. Он отрезал себе кусок от окорока и, соорудив с помощью хлеба бутерброд, жевал его, запивая ароматным чаем, наблюдая за своими гостями. Ганфайтер ел очень быстро. Сосредоточенно пережевывал пищу и, как казалось, совершенно не замечал его вкуса. Главное, что горячая, а организм получает нужное топливо. Священнику, отцу Симону, жаркое явно понравилось. Ел он его не спеша, с видимым удовольствием пережевывая каждый кусочек. Маленькая леди ела, как и положено маленькой леди — каждая ложечка с едой тщательно обдувалась, и лишь после этого кусочек мяса с бульоном отправлялся в рот.