Похоронная процессия собрала огромное количество людей и машин, которые заполонили всю округу рядом с кладбищем, но наши внедорожники тараном шли вперёд…
Фургоны телевизионщиков также мелькали среди машин представительного класса, а силовые структуры, стянутые по периметру огромной территории известного кладбища – старались не вмешиваться в происходящее действие…
Никаких провокаций… Чревато последствиями…
Чем ближе мы подбирались к месту назначения, тем труднее мне становилось дышать... Я чувствовала себя опустошённой и разбитой, еле сдерживала рвущиеся наружу слёзы…
Вячеслав перед нашим выездом заранее предупредил – гроб Андрея будет закрытым, поэтому мы появимся на кладбище непосредственно перед его погребением…
– Ну-ка, держи Алис, – обращается ко мне Вячеслав, протягивая пластинку с какими-то жёлтыми таблетками и маленькую бутылочку негазированной воды. – Это успокоительное… – спокойно поясняет.
Тем временем, наши наглухо тонированные внедорожники останавливаются рядом с центральным входом в кладбище и после отмашки сопровождающей охраны, мы с Вячеславом выбираемся из машины…
На улице стоит мороз, меня начинает колотить с двойной силой – внутренний мандраж и холод…
– Успокойся роднуль, я рядом, – уверенно берёт меня под руки и ведёт уже вглубь кладбища.
На нашем пути встречается разная публика: кто-то протягивает Вячеславу руку в приветственном рукопожатии, кто-то втягивает его в короткую беседу, но все как один с любопытством изучают мою скромную персону, начиная с кисти моей руки которую так бережно удерживал Князев, перебираясь взглядами к общей картине… Но… Открыто проявлять интерес и расспрашивать обо мне ни один из них конечно же не решался…
Вячеслав всё также не выпуская моей руки, уверенным шагом держит курс к нужному участку, почти на подходе к нам присоединяются ещё люди, среди которых узнаются знакомые лица Ветрова и Туменова – молча кивают мне в знак приветствия…
Дальнейшие действия проходят как в тумане, в голове стоит нарастающий гул, перед глазами мелькает вечер нападения на островах и я практически ничего не слышу – абстрагируюсь и закрываюсь от всего мира…
Среди толпы скорбящих внимание привлекают несколько женщин, особенно громко рыдающих и бросающихся на подготовленный к погребению гроб… Кто они? Кем приходились Андрею? Уже не важно...
Голова идёт кругом и подступает тошнота, я невольно жмусь к Вячеславу, который без лишних слов бережно приобнимает меня за плечи в знак поддержки…
А когда гроб начинают опускать, один из охранников появляется рядом с нами с огромной корзиной алых роз и чёрной траурной лентой, на что Вячеслав только кивает, выпуская меня из рук и позволяя проследовать за охранником для возложения цветов…
Его благородство подкупает, он позаботился даже о такой незначительной детали…
Взоры скорбящих обращены на меня, сквозь пелену слёз улавливаю заинтересованные и цепкие взгляды… Цепкие в плохом смысле этого слова… Мне становится не по себе… Коршуны…
Мысленно прощаюсь с Андреем и как можно скорее возвращаюсь к Вячеславу…
Не замечаю как сама нервно хватаю его за руку в поисках защиты… Всё тело бьёт мелкая дрожь и Вячеслав притягивает меня к себе, даря тепло своего тела… Безвольно поддаюсь и даю волю слезам, зарываясь лицом в его грудь…
Происходящее выглядит дико, но он всё равно находит в себе силы остаться рядом и поддержать меня…
– Идём Алиса, здесь слишком людно, ещё будет возможность наведаться без посторонних глаз, – шепчет где-то у виска и я молча соглашаюсь с ним лёгким кивком головы.
Под сопровождением нашей охраны, мы берём обратный курс как мне казалось к выходу, но Вячеслав сворачивает в сторону на другую аллею…
Через несколько минут, мы оказываемся у могил семьи Князевых, которые отгорожены отдельным белоснежным забором…
Невольно прохожусь глазами по табличкам и замираю – целые поколения…
Всё тот же охранник подносит ещё один большой букет и Вячеслав утягивает меня с собой к могиле своего отца…
Я не решаюсь открыто взглянуть на Вячеслава, но боковым зрением замечаю, как его лицо искажает гримаса боли… А после – смирение...
Он аккуратно ставит букет в большую каменную вазу и ещё крепче сжимает мою руку, наверное в поисках поддержки… Он такой же живой человек...
Не знаю сколько времени проходит, мне хочется высказать ему слова соболезнования или поддержки, но трушу и не решаюсь произнести и слова…
Невольно вздрагиваю, когда Вячеславу вновь протягивают ещё один букет и медвежонка из живых цветов…
Непонимающе смотрю на него, в то время как он молча отходит к могиле матери… На надгробной плите изображена красивая женщина, в тонких чертах лица которой угадывается сходство с Вячеславом…
Он ставит букет и чуть помолчав тяжело вздыхает, обращая моё внимание на небольшую надгробную плиту, выполненную больше в виде памятника, изображающего маленького ангела…
– Мне тоже тяжело вспоминать Алиса, но решил, что так будет правильно, – убирает старый букетик и ставит рядом с ангелочком медвежонка из живых цветов.
Я всё также непонимающе смотрю на него, но сердце отчего то щемит и слёзы градом льются из глаз…
Время замирает и словно через какой-то вакуум, до меня в голове доносятся мои же слова «Ты хотя бы похоронил отца, тебе есть куда сходить на могилу, а у моего ребёнка и могилы нет!»…
– Больше всего на свете мне хотелось семьи Алиса и поверь, потеря нашего ребёнка тоже сильно ударила по мне… Даже если ты найдешь в себе силы простить меня, я не смогу простить себя сам… Памятник, как напоминание… Меньшее, что я мог бы сделать…
Вячеслав сильнее обнимает меня, предчувствуя очередную тихую истерику и позволяет безмолвно выплакаться…
В голове полная каша, чувства переполняют меня, каждый раз разрывая мой разум и сердце на мелкие кусочки...
Пусть нашего ребёнка похоронить не удалось, но теперь у меня будет хотябы место, куда я смогу приходить и поскорбить о малыше…
– Спасибо, – шепчу искренне.
– Идём Алиса, ты вся продрогла…
Не спорю и не возражаю, просто позволяю себя увести, хоть и очень хочется остаться и немного побыть одной рядом с памятником ангелочка…
Но Вячеслав как всегда дальновиден – слишком много впечатлений за сегодняшний день…
Но мои впечатления на этом не заканчиваются…
Нет… Далеко нет…
По мере приближения к загородному дому Вячеслава, у меня учащается сердцебиение и я испытываю неконтролируемое волнение…
Что это? Какая-то чертовщина, объяснение которой я и сама не могу придумать… Руки трясутся как шальные и я не замечаю, как нервно заламываю пальцы в ожидании…
Ожидании чего?
Не смотря на то, что эмоциональные переживания полностью физически вымотали меня за тяжёлое утро, внутренне я вся подбираюсь и готовлюсь к какому-то потрясению…
Я буквально чувствую нутром и кожей каждую новую волну колючих мурашек по телу и смотрю во все глаза на огромные ворота…
– Алиса всё в порядке? – спрашивает Вячеслав, уловив моё нервное состояние. – Тебе плохо? Ты вся побледнела…
Я не могу ему ответить и объяснить что-то разумное или описать своё состояние…
– Быстрее! – вырывается у меня, но быстрее что? Я начинаю задыхаться…
В это время мы минуем громоздкие ворота и подъезжаем по подъездной дорожке к дому…
– Алиса?! – пытается достучаться до меня, но я уже не реагирую.
Всё происходит словно в каком-то фильме, словно в замедленной съёмке – едва внедорожник успевает притормозить, хватаюсь за дверную ручку и спешно выбираюсь наружу…
Не знаю какими чувствами и силами ведомая, чуть ли не срываюсь на бег, приближаясь к парадному входу дома…
– Алиса?! – за спиной слышатся тяжёлые шаги, но я уже не оглядываюсь, резко распахиваю тяжёлую парадную дверь и застываю…