Я начал отвечать на пылкий поцелуй моей малышки, соединяя наши языки в страстной борьбе за власть. Надо сказать, я эту борьбу проигрывал всухую. Но мне плевать. Главное, я целовал свою девочку, ласкал языком ее нижнюю губу, оттягивал ее зубами, не сразу вспоминая о вчерашней ране. Блядь! Наверное, ей больно. Хотя признаков дискомфорта она не подавала, продолжая целовать мои губы, не меняя напора.
Я хотел быть с ней нежным, показать свою любовь не только словами, но и действиями, но Вика буквально умоляла меня взглядом быть с ней жестче. Мои руки нетерпеливо блуждали по ее нежному лицу, спускаясь все ниже и ниже по шее, расстегивая пуговички ее пальто, надеясь, что она не будет против и не даст заднюю. Но этого не произошло. Даже когда лишний элемент одежды оказался у меня под ногами, а ладонями я продолжал продвигаться все ниже и ниже по молнии платья на спине, спускаясь под самый подол, ощущая подушечками пальцев ткань колгот, скрывающую нежную и довольно упругую попку, моя малышка не переставала целовать меня, ерзать тазом по коленкам, заставляя меня идти на необдуманные поступки, о которых, возможно, пожалею в будущем. Хотя, учитывая нашу создавшуюся связь, которая крепчала с каждой секундой, вряд ли я буду раскаиваться в содеянном.
У меня просто сорвало крышу. Ее запах, казалось, проник не только в легкие, но и впитался в кожу, нежные всхлипы разносились по салону машины и отдавались эхом где-то в моей голове, стоило мне сжать ее попку чуть сильнее, а зубами подхватить сладкую кожу на шее. Горячее тело моей девочки просто не могло не плавиться под моими руками. Кожа гладкая и нежная, она пахла так же, как и всегда — ягодами. Ароматными плодами, которые я жаждал вкушать вновь и вновь. Это чертово платье мешало мне, хотелось сорвать его, разорвать на куски, лишь бы оно не скрывало истинную красоту моей малышки, однако Вика поспешила первая, стянув с меня кожаную куртку и разорвав рубашку, оставляя ту без пуговиц. Страстная девочка мне попалась. А чего стоил ее взгляд на мой обнаженный торс, открывшийся перед ее сверкающими малахитовыми глазами, которые, казалось, стали еще ярче, чем раньше. Все девушки слабели перед моим телом, но то, как смотрела на него моя маленькая малышка, проводя пальцами по моей шее и напряженной груди, выбивал из меня мельчайшие остатки разума, оставшиеся по сей час. Вика чуть приспустилась на коленях, целуя мою кожу, а я не мог остановить ее. Не в силах воспротивиться ей, мешать прикосновениям ее маленьких, слегка прохладных пальчиков ко мне.
Пока она сидела верхом и ласкала мою грудь, то и дело останавливаясь на татуировке, которую так любили многие представительницы прекрасного пола, побывавшие в моей постели, я то нежно, то жестко сжимал ее попку, еле сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не засадить ей по самые яйца. Со всей силы. Не жалея ни ее, ни себя. Возможно, у нее появятся синяки от моих манипуляций, но я не мог больше сдерживаться. Не было сил, особенно под ее поцелуями. Под прикосновениями. Под упругой попкой, которой она умудрялась тереться о мой член, приподнявшись и приняв исходное положение. Вашу ж мать, разве так можно издеваться? Все!
Резко отодвинув ее от себя, я быстро нашел молнию на платье, дернул вниз, боясь, что просто-напросто сломаю замок, и обнажил верхнюю часть прекрасного девичьего тела. Передо мной открылся изумительный вид на темный лифчик в тон платью, скрывающий аккуратную грудь второго размера. Красивые полушарии, которые идеально помещались в моих ладонях, прекрасны, нежно-розовые вставшие торчком соски привлекали к себе все мое внимание, как только я избавился от лишнего элемента нижнего белья, мешающего целиком и полностью насладиться моей малышкой. Я не удержался, припав к правому соску губами, оставляя на ней далеко не воздушный и легкий поцелуй. Скорее он больше походил на укус, норовя оставить за собой следы. Но мне плевать. Я имел полное право следить на своей женщине. На своей малышке, которая лишь стонала под ласками, стоило моему нетерпеливому языку перейти на другую вершинку. Ей я уделил больше внимания и времени, то кусая, то оттягивая вкусную горошинку на себя. Моей девочке нравится. Чувствую, как она вцепляется в мои обнаженные плечи, впиваясь в них когтями, выгибается, словно дикая пантера. Как же сладко. Как прекрасно она издавала мелодичные звуки из своего пухлого ротика. Как шептала что-то нечленораздельное, выбивая меня из реальности.
— Пожалуйста, Ста-ас, — молилась она, растягивая последнюю гласную в протяжном, сладком стоне. Больше не могу. Я должен оказаться в ней! Хватит! Заебала!