— Она несовершеннолетняя, — воспротивился я. Но старик даже и глазом не моргнул, когда другой человек его возраста обязательно помахал бы передо мной палец, отправил бы за мной наряд доблестной полиции и накатал заяву, несмотря на несовершенный поступок. А еще бы попросил оторвать мне член или сделать химическую кастрацию. Только не Глеб Николаевич, относящийся ко всему спокойно, по-философски. За это я ему и благодарен.
— Сейчас много кто не соблюдает закон, но если ваши чувства взаимны, вряд ли вас этот аспект будет волновать кого-то из вас, — теперь он повернулся ко мне лицом, вглядываясь в мои глаза. Я растерялся. Да, это немного трудно признать самому себе, но все же правда оставалась на своем месте. Я не представлял, что ожидало меня дальше и, учитывая совет старика, вряд ли у меня вовремя появятся тормоза.
С Глебом Николаевичем я быстро попрощался, не забыл поблагодарить за совет, и пообещал зайти к нему домой на днях, хотя в голове на самом деле, помимо доброжелательности к старику, мелькали разнообразные мысли одна за другой, только крутились они вокруг одного человека. Точнее девушки. Все это ненормально. Само влечение несовершеннолетней девочкой ненормально. До недавнего времени я бы подумал о тех дураках, которым так нравятся малолетки, но теперь и сам оказался на их месте. На месте тех самых идиотов, которые не смогли обуздать свои чувства. И я их понимал. Честно. Мне трудно не вспоминать более о той девчонке, трудно не представлять ее нежный образ перед глазами. Меня ждет очень долгий путь преодоления своей проблемы, ждет будущее, которое я хочу притормозить. Хочу остановить время и выйти, перешагнув определенный промежуток времени, то есть один год. Но это невозможно. Я должен посмотреть в лицо реальности и сделать все, лишь бы не совершить непоправимого.
Зайдя домой и стоя под струями душа, я даже не предполагал, что меня ждет в дальнейшем. Не знал, что совершу главную и роковую ошибку в своей жизни, моментально о ней пожалев, не знал о том, во что выльется мое влечение. Но главное — я не мог даже предположить, что первый школьный день после каникул закончится именно так. Так, как я боялся и одновременно желал, пряча свои тайные мысли в дальний угол.
Не предполагал, что окажусь к ней гораздо ближе, чем мог когда-то мечтать…
Этот понедельник начался слишком странно. Синоптики обещали дождь, а за окном вот-вот готово выйти солнце, Анюта проснулась с грустной мордашкой, жалуясь на кошмар, моя машина отказалась завестись с первого раза, а родительницы детей из группы дочери заинтересованно меня разглядывали, будто видели впервые. Что? Вам мужей своих не хватает? Займитесь ими, нечего смотреть на достояние народа! Надо сказать, бесило меня сегодня все, начиная с чертового будильника и заканчивая пробкой, образовавшейся возле детского сада, ибо какая-то мамаша решила накрасить за рулем губы и не заметила зеленый сигнал светофора. Дура! Как таких пускают за руль?
Я не ждал этого понедельника. Почему? Просто не хотел. Да, многие не желали являться на работу из-за своей лени или других причин, однако я не хотел видеть ее сегодня. Сафронову я так и не смог забыть, но следовать совету Глеба Николаевича не видел смысла. Не видел смысла ломать устоявшиеся в моей голове принципы. Не хотел ничего менять. Так станет гораздо хуже. Не известно, чем все может в итоге закончится, или начаться, так и не завершившись. Но что-то в глубине души мне подсказывало — в скором времени я сам откажусь от всех жизненных правил, не оглядываясь назад. Мне не страшно смотреть назад, но ужасно не видеть будущего, не понимать, что может произойти с близкими людьми только из-за собственной прихоти. Из-за влечения, у которого нет начала и конца. Не хочу жертвовать всем ради какой-то девчонки.
Все эти подводные камни оказались цветочками, стоило мне приехать чуть раньше в школу. Да, теперь на работу я являюсь до того, как сюда приходят ученицы, хотя вставать на полчаса позже мне не особо нравилось. Повезло, что сегодня ко второму уроку нужно ехать. Или нет? Поднявшись на свой родной этаж и пытаясь вставить ключ в замок, я обнаружил один странный факт, заставивший меня замереть на месте и приготовить кулаки. Почему-то сразу вспомнились будни в съемочной квартире, где мне пытались взломать замок алкаши и вынести что-то ценное за какую-то гребаную бутылку водяры. Но все обстояло гораздо проще, как оказалось. Дверь с легкостью поддалась моему напору и, включив свет, обнаружил одну замечательную картину. За моим рабочим местом сидела Светлана Лазарева — ученица моего класса — собственной персоной, изящно положив ногу на ногу, как это обычно делаю я. Только что-то мне подсказывало, она сюда пришла не за новыми тестами по информатике.