— Доброе утро, Станислав Родионович, — поздоровалась со мной ученица, поправляя подол и без того короткого темного платья. Надо сказать, она хорошо выделялась среди своих сверстниц не только высоким ростом и ярким боевым раскрасом, но и природной внешностью, которая мирно посапывала где-то под слоями косметики. Длинные золотистые волосы, струящиеся водопадом по плечам, карие глаза, смотрящие на меня заинтересованно и достаточно красивые для школьницы формы, с которыми может посоперничать лишь Инна. Я замечал многих девушек в школе, но ни воспринимал их всерьез. Кроме одной.
— И тебе доброе, Лазарева, — поздоровался я в ответ, закидывая сумку на рядом стоящую парту. — И, позволь спросить, зачем ты вломилась в мой кабинет без предупреждения и взломала замок? — спросил я у девчонки, чуть ли не процедив сквозь зубы свои слова. Та лишь слегка насупилась в ответ на мое плохое настроение. А с чего это оно должно было подняться? Вот и я не знал.
— Я ничего не взламывала, — тут же завопила блондинка. — Мне завхоз дала ключи, — оправдалась она, но я вряд ли поверил бы ее словам, хотя бы потому, что наша любимая всеми Ниночка — женщина весьма преклонного возраста и любимица нашей школы — вряд ли так просто могла дать ключи обычной ученице.
— Что тебе надо? — поставил я вопрос ребром, ибо изловчаться она будет еще очень долго, а тратить время на выяснение отношений с малолеткой, не желал — проблем наберусь выше крыши.
— Я хотела с вами поговорить, — начала она, а затем, замявшись всего на несколько секунд, встала с широкого кресла и направилась плавной походкой в мою сторону.
Если бы она была лет на пять старше ¬— то эту девушку можно было бы спокойно назвать тигрицей, охотящейся за своей жертвой, но сейчас она выглядела недозрелой ланью, пытающейся спародировать хищное животное. Смешно. Только во мне это улыбку не вызывало. — Вы недавно поставили мне «двойку» за самостоятельную, — недолго удерживая паузу, произнесла Лазарева. Еще одна. Раньше ученики подходили ко мне толпами, жалуясь на несправедливость, только вряд ли из этого у них получалось сместить мою непреклонность в обратную сторону хоть на чуть-чуть. Но эта девица выбрала какой-то иной путь. Интересно…
— Ты считаешь, что я занизил тебе оценку? — поинтересовался я, хотя ответ и так очевиден.
— Не совсем. Я бы хотела ее исправить, — наигранно-кокетливым голосом, который я так ненавижу в этих бабенках, проговорила девушка, строя мне наивно-карие глаза в попытке смилостивить для себя участь. Сорян, но вряд ли у тебя будут особые условия.
— Да без проблем. Подходи после уроков — дам пару заданий, — произнес я, пытаясь проследовать к своему столу. И у меня бы все получилось, если бы эта нахалка не загородила мне путь между партами, нагло остановив меня прикосновением ладони к моей рубашке. Теперь я пожалел, что не надел пиджак и костюмные брюки, сменив их на удобные джинсы. Сквозь ткань тонкой рубашки я ощущал прохладу небольшой руки и длинные коготки, готовые впиться мне в грудь в любую минуту. В моей голове опять пошли ассоциации с зоопарком. Почему-то искреннее любопытство не заставило меня убрать ее руку. На тот момент я не предполагал, насколько эта оплошность сможет сыграть со мной злую шутку.
— Я не об этом, — слегка томно произнесла блондинка. — У меня есть идея получше, — практически шепнула девушка, двигаясь рукой все ниже и ниже, слегка царапая ткань рубашки. Ее намек я понял сразу же, только не предполагал, что школьницы могут пойти и на такое. Вашу ж мать! Кому же я так в жизни навредил, что меня все время тянет на приключения?
Ситуация застала меня врасплох, хоть я и старался этого не показывать. Если бы любая другая моя любовница начала именно так, я бы с удовольствием принял правила игры и наслаждался бы опытностью партнерши. Но разница лишь в том, что эта девчонка — моя ученица. Несовершеннолетняя ученица. Как Сафронова. Блядь! Вспомнил на свою голову одно единственное исключение из правил!
— Ты ничего не попутала, девочка? — одернув резко ее руку, процедил я сквозь зубы, едва ли не выплевывая на эту блондинку весь скопленный за все время каникул яд, готовый проникнуть в каждую клеточку моей собеседницы.
— Но Станислав… — начала она практически уверенным голосом отвечать на мой выпад, но была прервана моим свалившимся практически из ниоткуда гневом, который должна принять эта малолетка.