— Может купим его? — спросил Олег, положив руки на плечи мальчика.
— А можно? — с надеждой спросил Семён. — Матушка разрешит?
— Мы просто купим его, и она ничего не сможет поделать, — заверил его Олег. — Ну что? Хочешь получить фрегат достойный только самых великих путешественников?
Семён закивал, пребывая в щенячьем восторге. Дело было решено.
Они гуляли по столице до самого вечера. Обошли всевозможные магазины, паркам, посетили театр, и даже съездили на скачки. А с заходом солнца на улицах зажглись фонари. Они выглядели так, словно кто-то сунул в банку упавшую звезду.
— А что там внутри? — спросил Семён, остановившись у одного из фонарей, освещающих набережную.
— Жир, — ответил Олег.
— Как он там оказался?
— Его наливают фонарщики.
— А кто такие фонарщики?
— Те, кто зажигают фонари.
— Ах, как много вопросов, — вздохнула Вера.
— Вопросы, это хорошо, — Олег одобрительно потрепал Семёна по плечу. — Всегда задавай вопросы. Понял?
Семён энергично закивал.
— Только поменьше в присутствии тётушки Марии, — добавила Надежда.
Вера покивала, подтверждая слова сестры.
— А там?.. Там что? — спросил Семён, приживаясь к перилам. — Давайте сходим туда.
Его лихорадочно блестящий взгляд карих глаз был направлен на другой берег, где сверкали тысячи огней. По эту сторону реки людей почти не осталось, а те, кто проходил по мостовой держали свой путь домой, к горящему камину. Свет в окнах гас, и город становился всё тише и тише. Но там… Все было по-другому, словно вся сила Царь — Града собралась в нём, чтобы насладиться пришедшей ночью.
— Там, — Олег положил руки на плечи Семёна, — пропасть.
Семён удивленно моргнул.
— Ты меня обманываешь. Какая же это пропасть, там ведь люди, и огни, и смех, и…
Хватка на детских плечах усилилась.
— Если перейдём этот мост, то назад дороги не будет, — предупреждающе сказал Олег.
— Почему? — недоумевал Семён.
— Она не отпустит, — выдохнул Олег.
— Кто?
— Бездна.
Мальчик перевёл на Олега непонимающий взгляд.
— Думаю, на сегодня прогулку можно закончить, — по-доброму улыбнулся он Семёну, мягко подталкивая его в направлении столичного дома Орловых.
— А в следующий раз мы туда сходим? — спросил мальчик, оглядываясь на манящие огни.
Олег только хмыкнул.
Следующим утром, когда рассвет толком не успел забрезжить, карета Орловых уже держала курс на загородное имение. Надежда сидела, привалившись к стенке, и через окно, глядела в мутное утро. Мимо проплывали дома, мосты, фонари, словно растворяясь в рассветной дымке. И стало так тоскливо на душе, словно на мгновение дали насладиться желаемым, а затем его отняли.
Если бы ей дозволили решать, то она бы осталась в Царь — Граде ещё на денёк или два, а может быть и дольше…
Шли дни, а от Горячева не было не единой весточки, словно он вовсе не был очарован ею и решил прекратить всякое знакомство.
— Кто бы он ни был, не жди его, — сочувственно сказала тётушка Алёна, заметив, как Надежда в очередной раз неотрывно смотрит на закрытые кованные ворота. — Наденька, он не придёт. Ты лишь тешишься бесплодными надеждами.
— Так было и с Вами, тётушка? — тихо спросила она, всё также наблюдая за воротами, где рядом кроной качали вязы.
Тётушка Алёна поджала губы, и опустила потускневший, от пролитых в юности слез, взгляд. Возможно, Надежда бы и страдала от разбитого сердца, но Горячев был ей дорог также, как красивая ваза, которую ставишь на комод, и забываешь там на несколько лет. И даже, если разобьётся, не страшно, можно купить новую.
Куда больше её волновал ключ к собственной свободе, который был у Сергея Горячева. И если он не хочет отдавать его добровольно, то она сама вырвет его из рук Сергея. Помощником ей в этом деле мог быть только один человек, который частенько уступал женским капризам своих любимых сестёр.
Опасаясь того, что её просьбу к Олегу увидит тётушка Варвара, которая проверяла все письма, выходившие из-под руки молодой женской поросли. Надежду даже посетила мысль, доверить всё ветру, но слов было слишком много, и он бы растерял их по дороге, принеся Олегу, какую — нибудь несуразицу. И тогда она вспомнила, как в детстве они играли в чиновников Тайной Канцелярии и колдунов. Тогда, воображая себя секретной организацией, они писали друг другу записки молоком (подсказка от дядюшки Льва). Буквы проступали на бумаге при нагревании, в чём им помогали камин и свечи.
На одной половине листа она написала чернилами множество пустяков и пожелания хорошего самочувствия, а на другой молоком просьбу немного подтолкнуть Горячева к нужным действиям. Как и ожидалось, перед отправкой письма тётушка Варвара тщательно его прочла.