— Приплатим, — сказал Алексей. — Нет в Империи службы, с которой нельзя договориться за деньги.
И он был совершенно прав.
— Ямщиков, ездящих по ночам не так уж и много, — распинался начальник ямской службы, понадежней запрятав кошель с последними деньгами студентов. После этого у него кончились все вопросы. — Сейчас, сейчас…
Из небрежно разбросанных бумажек на столе, он выудил список, оформленный кривым подчерком и замаранный кляксами.
— Вот. Здесь все ямщики, которые ездят по ночам.
Константин быстрым движением сунул список за пазуху.
— Благодарим, — приподнял он треуголку.
— И помните, — добавил Алексей. — Вы обещали нам молчание.
Он угрожающе надвинулся на начальника ямской службы, заставляя того вжать голову в плечи.
— Разумеется, господа, — нервно закивал начальник. — Я своё слово держу.
Правда, он забыл обозначить, что держит он своё слово до тех пор, пока в руки ему не попадет кошель потяжелее.
Когда Олег позвал братьев к себе, те поначалу недоумевали, а затем сбылись их худшие предположения — он всё узнал.
— Я просил вас быть осторожнее, а вы обрушились, словно дождь в кузнеце, — отчитывал их Олег, когда братья пришли к нему одним октябрьским вечером.
— Но мы смогли выяснить, что один из ямщиков пропал, как раз месяц назад, — стоял на своем Алексей.
— Мне это известно, — осадил его Олег. — И личность извозчика мне тоже известна, — добавил он, видя, что Алексей хочет ему возразить.
— Ты солгал нам, — возмутился Алексей. — Ты обещал не оставлять нас в стороне.
— Я и не оставлял, — заметил Олег, — просто выяснил всё чуть раньше вас. В данный момент, я не могу сам найти и допросить его…
Глаза Алексея вспыхнули от негодования.
— Дождитесь праздничных выходных, — осадил Олег братьев. — Ямщик сейчас в имении Кириваткиных, навестите его, когда все вокруг будут заняты и суетливы. Доберетесь туда на перекладных. Если он действительно тот, кто нам нужен, не марайте руки сами, шепните пару слов Кириваткиным.
— Так бы сразу и сказал, — фыркнул Алексей.
— Я говорю для тех, кто умеет слушать, — последнее слово осталось за Олегом.
Весть о свадьбе Веры пришла неожиданно и подействовала на братьев отрезвляюще, словно в их комнату, наполненную постоянными думами и предположениями, постучался мир, который они оставили. В первые мгновения они даже не могли понять, кто взял в жёны их сестру, и только затем догадались, что это мог быть только один мужчина — Герман Золотарёв.
Было решено провести свадьбу в конце декабря, до праздника освобождения, чтобы не омрачать память предков, что было очень удобно, потому что выходных, которые давались студентам университета на эти выходные, братья ждали с нетерпением.
На свадьбе Веры и Германа, Алексей не танцевал, в отличии от Константина, которого вдохновила Надежда. В бальной зале дома Золотарёвых было ужасно шумно, и вообще, он зря тратил время. Юноша думал так до тех пор, пока его внимание не привлекла одна из парочек, притаившаяся в нише за шёлковыми портьерами с завязями из золотой нити. И не было бы ему никакого дело до этих, слившихся в одно целое людей, если бы он не узнал в женщине тётушку Алёну.
Её глаза сверкали россыпью огней, а щёки так пылали, что вряд ли всё дело было в румянах. Алексею странно было видеть обычно, чем — то удручённую тётушку Алёну столь пышущей жизнью.
— Погляди-ка, — выцепил Алексей Константина. — Кто там рядом с тётушкой?
На лице Константина отразилось удивление, которое возможно ранее было на лице самого Алексея.
— Персона мне не знакома, — нахмурился Константин.
— Стоит сказать Олегу, — решил Алексей.
— Подожди. Это её дело. Постыдно в чужую жизнь лезть.
Константин убедился, что брат ничего не собирается предпринимать и вновь пригласил одну из многих здесь присутствующих румяных девиц на танец. Атмосфера праздника благотворно на него влияла.
То ли в насмешку, то ли наоборот чувствуя, что Алексей наконец — то переходит к решительным действиям, солнце выглянуло из — за облаков. По случаю дня освобождения от тирании колдунов занятие в университете отменили. На улицах гулял и веселился народ. Ярмарка в праздничный день — раздолье для ремесленников.
Из — за снующих на улице людей, экипаж двигался медленно, особенно, когда проезжала мимо площади Свободы. Алексей хорошо рассмотрел эшафот, ранними цветами и лентами. Насмешка — считали просвещённые. Символ мира — благоговейно говорили люди.
Долго Алексей смотреть на это не мог и предпочёл отвернуться к другому окну, где один из ремесленников настойчиво предлагал купить расписные плошки.