У тебя есть домашние животные? Я всегда хотел завести кого-нибудь. Вокруг лагеря постоянно ошивается один пес, но это все же не одно и то же.
Но давай на секунду станем серьезными. Печенье. Я приму все, что ты мне пришлешь, но если есть возможность выбирать, знай, что я стопроцентный любитель шоколада. Десерты – моя слабость, и чем больше в них шоколада, тем лучше. Кроме того, даже не думаю, что смог бы с кем-то поделиться. По натуре я довольно большой собственник. Особенно когда дело касается подобных вещей.
Ну, думаю, для первого раза достаточно. Все же это первое письмо, которое я кому-либо написал, поэтому, надеюсь, у меня все получилось.
Могу я задать тебе довольно необычный вопрос? Как ты выглядишь? Для меня немного непривычно общаться с тобой, как с другом, но совершенно не представлять твоей внешности. Может, когда я смогу тебя представить, мне станет легче.
Сам я ростом около шести с половиной футов4, и у меня короткие темные волосы. Я довольно крупный мужчина, но двигаюсь быстро, так что не позволяй моим размерам обмануть тебя. Надеюсь, это описание тебе поможет.
С нетерпением буду ждать от тебя ответа,
Марк
Сержант-майор Ганнер, Морская пехота США.
PS...»
Я на мгновение задумался, о чем бы написать в постскриптуме. Хотелось добавить что-то такое, что заставило бы Кэти улыбнуться, но потом я испугался, что буду слишком давить на нее. Она казалась мне такой милой девушкой, и мне совершенно не хотелось ее спугнуть.
Решив ничего больше не писать, я положил письмо в конверт с обратным адресом и заклеил его.
Теперь мне оставалось только ждать.
ГЛАВА 3
Кэти
– Что это? – Тэмми подняла письмо, лежащее на моем кухонном столе вот уже три дня. Мне было немного стыдно за то, насколько за эти несколько дней потрепанной стала бумага. Всего трое суток, а я перечитала его уже, похоже, раз тридцать.
– Положи на место, – ткнула я в нее пальцем, покрытым тестом для печенья. Но это не возымело никакого эффекта, потому как Тэмми с улыбкой на лице продолжала читать. Ее вид заставил меня задуматься, выглядела ли я также глупо каждый раз, когда брала письмо в руки.
– Ух ты, шесть с половиной футов. Да он ужасно огромный – выше тебя более чем на фут, – Тэмми оглядела меня с ног до головы, словно впервые оценивала мой рост.
– А какое это имеет значение?
– Я просто хотела сказать, что, похоже, он относится к тем парням, которые с легкостью могут подхватить тебя на руки и оттрахать, прижав к стене.
– Твой муж ростом почти шесть футов5, что ты можешь знать о сексе у стены? – поддела я подругу, которая и сама была почти такого же роста.
– Он не берет меня, прижав к стене, однако полностью это компенсирует, занимаясь со мной любовью во всех остальных местах, – Тэмми пошевелила бровями, намекая мне на то, что и без секса у стены ее половая жизнь была впечатляющей. – Я это сказала лишь к тому, чтобы ты, заполучив свою порцию траха у стены, не забыла поделиться впечатлениями со своей подругой и рассказала, так ли это прекрасно, как об этом пишут в книгах.
Слова Тэмми заставили меня усмехнуться. Она – моя лучшая подруга, но мы были настолько разными, насколько это только возможно. Если она была высокой, то я – низкой, Тэмми – блондинка, я – рыжая. И, кажется, все пышные формы достались именно мне, хотя она съедала столько же моей выпечки, что и я, поскольку жила по соседству и частенько воровала что-то из моего холодильника, даже если меня не было дома.
Но то, что действительно различало нас – это характеры. Тэмми была шумной, решительной, и, кажется, во всем ее теле не было ни единой стеснительной клеточки. Все ее мысли были у нее на языке, и это меня восхищало. Она говорила о сексе также много, как я о выпечке. Может, это была одна из причин, почему я все еще находилась в рядах девственниц. Со всеми этими беседами о физических отношениях, мне казалось, что я знаю уже все нюансы и тонкости занятий любовью. Каждую мельчайшую деталь.
– Давай же, колись. Не заставляй меня умолять. Я могу себе это позволить только в спальне.
– Более чем уверена, что слышала, как ты молила о еде.
– Не меняй тему. Кто этот здоровяк, пишущий тебе грязные письма?
– И вовсе они не грязные, – возразила я, склонив голову, чтобы спрятать улыбку, и принялась формировать из теста на печенье идеальные кружочки. Я слишком тряслась над этим письмом. Словно оно и вправду было любовным или чем-то в этом роде.