Глава восьмая
Запыхавшаяся, с пылающим лицом, Холли влетела в парикмахерскую:
— Лео, прости меня! Я уже выходила, когда зазвонил телефон, я заговорилась и совершенно забыла о времени!
— Не волнуйся, дорогая. Я знаю тебя не первый день, и, какое бы время ты ни называла, мы всегда записываем тебя на полчаса позже. Колин!!! - заорал он, щелкнув в воздухе пальцами.
Колин мгновенно исчез.
— Господи, Холли! Ты что, моешь голову удобрениями? Когда твои волосы успели так отрасти? Я же стриг тебя всего пару недель назад!
Он усадил Холли и принялся жатьпа педаль, поднимая кресло повыше.
— Вечером намечается что-то грандиозное? Холли уже знала, что лучше промолчать, чем отвечать, подпрыгивая в кресле. Не хватало ей еще одного приступа смеха, как в прошлый раз.
— Три — ноль, — наконец сказала она, закусив губу.
— Про что ты? Любимая команда выиграла?
— Да нет, — вздохнула Холли, — это у меня сегодня три — ноль!
— А об этом я и сам помню, милочка. КОЛИН! — заорал он громче прежнего, щелкнув пальцами еще раз.
Тут же как из-под земли возник Колин с тортом в руках, а вслед за ним уже выходили из комнаты персонала остальные парикмахеры, затягивая на разные голоса «Happy Birthday!»
Холли была потрясена.
— Лео… — единственное, что она смогла проговорить. Вокруг уже столпилась вся парикмахерская, и Холли, потрясенная, смотрела па этих людей во все глаза. Поздравление было спето, прошумели аплодисменты, и все, улыбаясь, начали расходиться, а Холли еще не могла вымолвить ни слова.
— Господи всемогущий, Холли! На прошлой неделе ты хохотала так, что чуть не вывалилась из кресла, а теперь, в собственный день рождения, рыдаешь в три ручья. Да что с тобой?
— Я просто очень тронута, Лео, — проговорила она, вытирая глаза, и обняла его.
— Должен же я был как-то тебе отомстить. — И он так стиснул ее в объятиях, что захрустели суставы.
Холли засмеялась, вспомнив, что они тоже устроили ему сюрприз на пятидесятилетие — вечер под девизом «Да здравствуют перья и кружева!». Холли надела кружевное белое платье, а Джерри, никогда не упускавший случая над кем-нибудь подшутить, нацепил розовое боа из перьев несуществующей птицы поверх розовой же рубашки и розового галстука. Под конец он потряс Лео тем, что поцеловал его ровнопятьдесят раз. Лео весь вечер возмущался и негодовал, хотя было очевидно, что он вне себя от счастья. А наутро он обзвонил всех участников празднества и оставил грозные сообщения на автоответчиках. Холли долго боялась звонить ему после этого. Ходили слухи, что после дня рождения работа у Лео не ладилась целую педелю.
— Только не говори, что тебе тогда не поправился стриптизер.
— Не понравился? Да я целый месяц пи о ком думать не мог, кроме этого мерзавца.
Посетителям раздали по кусочку торта, и каждый из них поворачивался к Холли, чтобы сказать спасибо.
— Не понимаю, почему они благодарят тебя, — пробормотал Лео себе под нос. — Я купил этот торт на свои кровные.
— Не беспокойся, Лео. Мои чаевые с лихвой покроют твои затраты.
— Шутишь? Да твоих чаевых не хватит даже на то, чтобы доехать до дома на автобусе.
— Лео!… До твоего дома ровно два шага!
— Вот именно! Холли надула губки и притворилась обиженной.
Лео рассмеялся:
— Тебе уже тридцать, а ты все еще ведешь себя как ребенок. Что собираешься делать вечером?
— Да ничего особенного. Спокойно посижу где-нибудь в тихой компании.
— Помнится, я так же говорил в день своего пятидесятилетия. А кто будет?
— Шэрон, Киара, Эбби и Деииз.
— А что, Киара вернулась?
— Вернулась. С нежно-розовой головой.
— О, мне страшно повезло, что она теперь сама занимается своей прической. Значит, оставит меня в покое. Ну вот. Принимай работу, хозяйка. Выглядишь отлично. Вполне годишься на роль царицы бала, так что смотри мне — повеселись как следует.
Холли внимательно рассматривала себя в зеркале. В соответствии с указаниями Джерри она купила себе новую одежду. Кстати, ей приходилось по нескольку раз на дню буквально бить себя по рукам, чтобы не вскрыть конверт с надписью «Май». Впрочем, до мая оставалось всего несколько дней — ждать недолго.
Она решила сегодня одеться в черное. На ней были черные брюки, черные туфли на шпильках и черный блестящий пояс, подчеркивавший талию. Лео как следует поработал над ее прической, и она выглядела даже моложе обычного. Она совсем не чувствовала себя на тридцать. С другой стороны, кто его знает, что это такое — чувствовать себя на тридцать. Когда она была моложе, ей казалось, что тридцать — очень солидный возраст. Женщина в такие годы должна быть мудрой, иметь налаженную жизнь — мужа, детей, карьеру. И вот ей тридцать, а ничего этого у нее нет. И мудрости не больше, чем в двадцать. Несколько седых волос и морщинки вокруг глаз — вот и вся разница. Она опустилась на кровать, продолжая рассматривать себя. Поразительно — ничего особенно тридцатилетнего. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы отпраздновать.
Зазвенел звонок, и из-за двери послышались болтовня и хихиканье. Она улыбнулась, предвкушая приятный вечер, и распахнула дверь.
— С днем рождения! — встретил ее жизнерадостный хор. Девушки были так заразительно веселы, что у нее сразу поднялось настроение. Они влетели в дом, ведя за собой Деклана, вооруженного камерой. Холли помахала рукой в объектив.
— Нет, нет, Холли, ты должна вести себя так, как будто его не замечаешь, — зашикала Дениз, насильно усаживая ее на диван. Гости окружили ее и принялись совать ей подарки.
— Сначала мой! — завопила Киара, так яростно отпихнув Шэрон, что та, не удержавшись, свалилась с дивана.
— Уймитесь, вы, ненормальные! — Голос Эбби прозвучал как голос разума.
Она усадила Шэрон обратно па диван и продолжала:
— Думаю, сначала нужно открыть вино, а потом уже переходить к подаркам.
— Но после этого мы откроем мой подарок первым! — надулась Киара.
— Обещаю тебе, дорогая, — как ребенка, успокоила ее Холли.
Эбби принесла из кухни поднос с бокалами и бутылку шампанского.
— Кто откроет шампанское, красавицы? Холли смотрела на бокалы. Это был свадебный подарок. На одном из бокалов была гравировка — их с Джерри имена. Но этот бокал Эбби тактично оставила на кухне.
— Ладно, Холли. Эту честь мы предоставим тебе. — И она вручила Холли бутылку.
Девушки завизжали и попрятались за мебель, увидев, что Холли уже взялась за пробку.
— Тише, тише, — засмеялась она. — Все не так плохо.
— Точно! Она в этом деле настоящий профессионал, — бодро заявила Шэрои, снимая с головы подушку.
Раздался негромкий хлопок, после чего все вылезли из своих убежищ.
— Просто райский звук, — провозгласила Дениз, прижимая руку к сердцу.
— А теперь откроем мой подарок! — опять закричала Киара.
Все удивленно посмотрели на нее:
— Киара, сначала выпьем.
Подняли бокалы, и Шэрон произнесла тост:
— За мою лучшую подругу, пережившую худший год в своей жизни. Она самая сильная девушка из всех, кого я знаю. Она — пример для всех нас. Пусть следующие тридцать лет ее жизни будут только счастливыми. За тебя, Холли!
— За Холли! — дружно прокричали остальные. Некоторые даже прослезились, но только не Киара — она поставила бокал на поднос, не притронувшись к нему, и устремилась к Холли со своим подарком в руках.
— Ну вот, сначала ты должна надеть эту корону, потому что ты сегодня наша принцесса, а потом я вручу тебе наконец подарок.
Девушки помогли Холли надеть корону, почти такую же сверкающую, как ее пояс, и в этот момент, окруженная смеющимися подругами, она и вправду почувствовала себя принцессой. Она взяла у Ки-ары подарок и принялась развязывать ленточки, которыми была обмотана коробка.