Я позвонила, дверь открыла Кристал. На ней были ботинки, черные шерстяные брючки и толстый черный свитер.
– Очень кстати! Вы нам и поможете. Ника, это Кинси! Проходите же, – поторопила она меня.
– А что происходит? – спросила я, войдя в дом.
– Аника приехала из Фитча, – объяснила она. – Лейла ушла без разрешения из школы, и мы пытаемся ее отыскать, пока не поднялся скандал. Если узнают, что она смылась, ее выгонят.
Из кухни вышла Аника в синих брюках и красном блейзере, на нагрудном кармане которого было вышито золотыми буквами: «Академия Фитч». В отличие от паникующей Кристал она даже улыбнулась.
– Привет, Кинси! Как поживаете?
– Благодарю, все отлично. Вы думаете, Лейла отправилась сюда?
– Очень надеюсь, – сказала Кристал и пошла на кухню. – Я сварю кофе, и мы пытаемся сообразить, что нам делать. Она знает, что ездить автостопом ей строжайше запрещено. Если бы я так на нее не злилась, я бы с ума сошла от беспокойства. Кинси, вы как предпочитаете?
– Без молока.
Мы с Аникой проследовали за ней на кухню. Аника уселась на один из высоких табуретов, стоявших вдоль стойки, а Кристал достала из шкафчика чашки и блюдца.
– Теперь она полгода никуда не выйдет! Во сколько она исчезла?
– Она должна была появиться у меня в десять, – сказала Аника. – Не дождавшись, я отыскала ее соседку по комнате, и та сказала, что видела, как Лейла с рюкзаком вышла за ворота кампуса.
– А можно мне посмотреть ее комнату? – спросила я.
– Разумеется, – ответила Кристал. – Это наверху, вторая дверь справа.
Комната была яркая и пестрая. Девочка в том возрасте, когда плакаты с полуобнаженными рок-звездами соседствуют с плюшевыми игрушками. На полу, равно как и на двух стульях и подоконнике, валялись кучи одежды.
Комнату я осмотрела быстро, но тщательно. Единственной интересной находкой была запертая на ключ маленькая металлическая шкатулка, которую я обнаружила под матрацем. Я ее потрясла и услышала только тихое шуршание. Возможно, это ее склад наркотиков. Времени вскрывать замок у меня не было, и я сунула коробочку на место.
По дороге обратно на кухню я изучила стоявший на столе семейный календарь. Судя по всему, записи о назначенных встречах делали трое. По почерку и по содержанию записей я догадалась, что крупно и размашисто – с косыми «т» и пузатыми «а» – писала Лейла. Элегантные пометки красными чернилами – наверняка Кристал, а Рэнд писал совсем неразборчиво. Каждую вторую пятницу отмечалось, во сколько Лейла вернулась из школы. Я пролистала несколько страниц назад, нашла июль и август и увидела четвертый почерк – крупные буквы, черные чернила. Это, как я предположила, писал доктор Перселл, и последняя запись была напротив 8 сентября – за четыре дня до его исчезновения. Он отметил два собрания комиссии, медицинский симпозиум в Калифорнийском университете и игру в гольф в загородном клубе.
– С меня хватит! – говорила Кристал.
– Она, скорее всего, поехала к Ллойду, – сказала Аника.
– Прекрасно! Пусть он с ней и разбирается. Я сыта по горло. Руку даю на отсечение – это все Поли.
– Поли – это ее друг? – спросила я.
– Подруга, – уточнила Аника. – Ее зовут Полин.
Я взяла календарь и подошла к стойке, где меня ждала чашка кофе.
– Можно задать вопрос?
Кристал обернулась ко мне:
– Что такое?
Я поставила календарь на стойку.
– Как я поняла, Лейла приезжает сюда не каждые выходные?
– Почти каждые. Мы с Ллойдом обычно чередуемся, но возникают всякие обстоятельства.
– Например?
Кристал показала на вторые выходные июля:
– В тот раз Лейлу пригласили домой к ее подруге Шерри, в Малибу. У нее отец занимается кино, водит девочек на все крупные премьеры.
Я показала на пятницу 12 сентября, день, когда исчез Дау:
– А тут?
– То же самое, только подружка другая. Семья Эмили держит лошадей. Но, по-моему, Эмили тогда заболела, и Лейла отправилась к Ллойду. Почему вас это интересует?
Я пожала плечами и снова пролистала календарь. Похоже, Лейла уезжала к подружкам каждый месяц.
– А не могла она уйти с кем-нибудь из школьных приятельниц?
Кристал обернулась к Анике:
– Ты как считаешь?
– Нетрудно проверить.
Кристал сказала:
– Погодите, давайте я еще раз позвоню Ллойду. – Она взяла телефон, набрала номер, подождала немного и положила трубку. – Нет, опять никто не подходит. Но он там, я точно знаю. Ему вечно звонят из банка, и он боится брать трубку.
– Мне все равно нужен был предлог с ним повидаться, – сказала я. – Давайте я съезжу, посмотрю, нет ли там Лейлы.
– А что, неплохая мысль! Мы с Никой останемся здесь – вдруг она заявится? – Кристал взяла ручку, написала что-то в блокноте, вырвала листок и протянула мне. – Здесь мой телефон, телефон Ллойда и его адрес. Если найдете Ллойда, передайте, что ему пора бы взять часть забот на себя.
Я шла к машине и думала о том, как же удается детям разведенных родителей все это выдерживать.
Ллойд жил на улице под названием Грамерси-лейн, у подножия холма. Я выехала из главных ворот Хортон-Рэвин и свернула направо. На первом перекрестке я развернула карту. Грамерси-лейн находилась в трех километрах от дома Перселлов, это если напрямик, через лощину. Может, Лейла поймала в Малибу попутку и поехала на север по 101-му шоссе. Тогда бы она наверняка попросила высадить ее на Литл-Пони-роуд, которая сворачивала на юг.
Я отправилась на Литл-Пони. На вершине холма я свернула налево, к горам, и поехала, внимательно глядя на обочины шоссе. Я обогнала парочку под зонтиком и, только взглянув в зеркало заднего вида, опознала по белобрысой прическе и голенастым ногам Лейлу. Рядом шел кто-то высокий и худой, с рюкзаком. Я съехала на обочину и притормозила прямо перед ними. Когда они поравнялись со мной, я опустила стекло и спросила:
– Вас подвезти?
Лейла наклонилась к машине. Она поняла, что откуда-то меня знает, но откуда, вспомнить не могла. Ее спутница смерила меня враждебно-презрительным взглядом. Наверное, это и была Поли.
– Привет! – обратилась я к Лейле. – Меня зовут Кинси Миллоун. Мы виделись в пятницу в доме на побережье. Я только что от твоей мамы. Она очень волнуется. Ты бы хоть ее предупредила, что сбежала из школы.
– Со мной все в порядке, но все равно, поблагодарите ее за беспокойство.
– Сама и поблагодари.
Поли что-то сказала Лейле вполголоса, сняла рюкзак, отдала Лейле и зашагала вперед. Лейла обернулась ко мне:
– Вы не можете заставить меня ехать домой!
– Я вообще не собираюсь тебя заставлять, – сказала я. – Ладно, залезай, я подброшу тебя к отцу.
Она открыла дверцу, села, рюкзак поставила в ноги.
– Как вы узнали, куда я направляюсь? – спросила она.
– Это твоя мама вычислила. Доберемся до телефона, ты уж будь добра, позвони ей. Она с ума сходит от беспокойства.
– Может, вы позвоните? Все равно вы с ней будете разговаривать.
– Естественно, буду. – Мы некоторое время ехали молча, а потом я сказала: – Не могу понять, что тебя так раздражает.
– Ненавижу Фитч. Там все девицы только и знают, что выпендриваются.
– Я думала, у тебя есть подруги.
– Нету.
– А Шерри?
– Что – Шерри? – насторожилась Лейла.
– Я просто хотела спросить, как ты развлеклась в Малибу.
– Нормально. Весело было.
– А Эмили? Твоя мама говорила, тебе нравится кататься у нее дома на лошадях?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Знаешь, есть у меня одно предположение. Ты ведь ни туда, ни туда не ездила, а проводила выходные с Поли, да?
– Ну и что? Мне уж и с Поли побыть нельзя?