— Они не могли позволить, чтобы невинные люди были похищены и убиты, поэтому они последовали за Джоном, обнаружили его, — Чосер огляделся, но никто не обращал никакого внимания на наши приглушенные голоса, — его дневное место отдыха. Не будучи полными идиотами, они дождались рассвета, прежде чем напали и обезглавили его. Они также приготовили костёр, не понимая, что он превратится в прах. Я полагаю, что несколько наиболее дотошных членов толпы собрали пыль и бросили её в огонь.
Клайв покачал головой.
— Такое расточительство. Джон мне достаточно нравился.
— Так и было. Джон потерял свою жизнь, пытаясь обеспечить ту, которая была намного старше и могущественнее, чем она показывала.
Это привлекло внимание Клайва.
— Я помнил, что она была молодой и неопытной. Разве она не была недолеткой?
Чосер заговорщически подмигнул, красуясь под заинтересованным взглядом Клайва.
— Именно так она и хотела, чтобы все думали, но нет. Я же никогда не забываю лица, не так ли? Она была одной из клана Гэрин. Старше тебя при жизни, но не после смерти. Я наткнулся на двух из них с третьим, более молодым, когда зарабатывал свою монету с помощью рассказывания историй. Насколько я помню, мы случайно встретились возле пивной в Котсуолдсе. Мы не разговаривали. Они двигались в одном направлении, а я — в другом. Но я помню. У меня всегда был нюх на детали. В конце концов, именно детали создают историю.
Одна из людей Гэрин, блондинка с карими глазами, которая отчаянно пыталась сблизиться с Клайвом, добиться его расположения, заставить его ослабить бдительность. У меня было довольно хорошее представление о том, кто была эта женщина.
Мы с Клайвом обменялись взглядами. Алдит?
ГЛАВА 8
Всё дело в деталях
— Вы помните её имя? — спросила я.
— Конечно. Детали, помню. Она сказала, что её зовут Адди. Однако это была ложь, — сказал он, качая головой и фыркая. — Одно дело приукрасить правду, заставить историю петь, и совсем другое — использовать такую банальную выдумку. По крайней мере, сделать это интересным и запоминающимся для нас.
Он покачал головой, снова наполняя мой бокал.
— Нет. Предоставьте рассказывать истории тем, у кого, как и у меня, есть дар. Никто не хочет, чтобы твоя обычная ложь была нарумянена, как шлюхи на прогулке.
— Вы видели её с тех пор?
Пожалуйста, пусть всё будет так просто. Пусть Чосер скажет нам, что она живёт в соседнем квартале.
Он поднял глаза. Взгляд длился всего долю секунды, может быть, меньше, но я увидела. Обман, без сомнения, предназначенный для того, чтобы сделать финальную историю намного лучше.
— Нет, — он прошёл в конец бара, чтобы забрать два пустых пинтовых стакана. — Я не видел, — он повернулся, его весёлая улыбка вернулась на место. — С чего такой интерес?
Я пожала плечами.
— Хорошо быть готовой. Я бы не хотела, чтобы кто-то пытался украсть моего парня.
Я наклонила голову, чтобы поймать его взгляд, когда он бросал пустые бутылки в мусорное ведро под стойкой.
— На случай, если кому-то интересно, я никому не позволю забрать его у меня. Вы могли бы сообщить об этом любым заинтересованным сторонам.
Он просиял, на его лице загорелось озорство.
— А в чём тогда веселье?
Он посмотрел на часы и оглядел паб. Осталось всего два столика. Повысив голос, он объявил:
— Последний заказ.
— Спасибо тебе за рассказ и радушный приём.
Клайв оставил двадцатку на стойке, чтобы покрыть мою содовую и ещё немного чаевых.
— Найдём нашу комнату? — спросил он меня.
Я встала, чтобы последовать за ним, а затем остановилась, желая знать.
— А что такое ныряющий стул? — спросила я Чосера.
— Это может представлять для тебя особый интерес. Пойдём, — он согнул палец и подвёл меня к окну, выходящему на реку Грейт-Стоур. Указывая на неё, он сказал: — Видишь это деревянное сиденье, прикреплённое к длинной балке, нависающей над водой? Это, моя дорогая, ныряющая табуретка или стул, если тебе так больше нравится.
— Хорошо, но для чего это нужно?
Сооружение похоже на часть качелей, выступающих над рекой.