Кивнув, она собрала выброшенные бирки и выбросила их в мусорное ведро.
— Надеюсь, что бы там ни назревало, это отложится до тех пор, пока вы не закончите свои исследования.
— Большое вам спасибо за вашу помощь, — сказала я, помахав рукой, проходя через дверь.
Улицы были переполнены, туристы фотографировались, собирались группами, чтобы обсудить, что делать дальше. Люди бродили туда-сюда. Я присоединилась к толпе, делая собственные снимки и разглядывая витрины по пути к собору.
Моё внимание привлёк шахматный набор в витрине. Я сделала снимок, но вместо того, чтобы двигаться дальше, зашла в магазин. «Убиенной Овечке» нужен был шахматный набор с драконами вместо лошадей и воинами-фейри вместо слонов. Ладья была эльфом, его грудь была выпячена, выражение лица свирепое. Пешка была похожа на Орка, который напал на меня в «Ведьмином Зеркале». Король был изворотлив, его рука сжимала что-то, что он держал за спиной, его глаза смотрели в сторону, наблюдая за королевой. А королева? Сама Глориана. Кто вырезал эти фигуры?
Когда я взяла фигуру, подбежал продавец.
— Мадам, пожалуйста. Не прикасайтесь к шахматным фигурам. Это чётко написано прямо здесь.
Он взял фигуру из моих рук и осторожно вернул её на доску.
— Мне так жаль. Я не видела…
Мой взгляд оторвался от фигур и наткнулся на большую табличку с просьбой не прикасаться к шахматам.
— Ох.
Явно раздражённый, он повернулся, чтобы вернуться к столу.
— Извините, ещё кое-что.
Он остановился.
— Да?
— Это продаётся?
Было что-то такое в этом наборе. Это больше не было забавным дополнением к моему книжному магазину и бару. Это было похоже на послание.
— Мадам, это единственное в своём роде произведение искусства. Если вы ищете игру, через дорогу есть магазин игрушек, где представлен широкий ассортимент наборов.
Он был менее раздражительным, но явно не заинтересован в общении со мной.
Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в художественной галерее. Неудивительно, что он был взбешён моими прикосновениями к вещами.
— Верно. Но поскольку это галерея, вы продаёте произведения искусства, не так ли?
Он моргнул и придал своему лицу выразительность.
— Конечно. Это было сделано местным художником. На этой стороне доски он использовал халцедон с молочно-белой основой из лунного камня. Каждая деталь вырезана с такой точностью, что можно подумать, будто к камню прикоснулась магия.
Он поднёс королеву к слабому свету из окна, серо-голубой камень почти светился красотой и безмятежностью.
— А с этой стороны он использовал оникс с малахитовой основой.
Он поднял короля. Чёрный камень, казалось, поглощал свет из окна.
— Сама доска, — сказал он, возвращая короля, — сделана из чередующихся квадратов светло- и тёмно-зелёного нефрита. Это экстраординарное произведение.
— Кто этот художник?
У него должна была быть какая-то связь с фейри, чтобы добиться такого совершенного сходства.
— Эй Си Кори. Отшельник. Я никогда не встречал этого человека. Курьеры доставляют его работу, и мы переводим средства в электронном виде, но курьеры сказали, что забирают предметы у его агента, который живёт здесь, в Кенте. Они не сказали, где, но…
Он замолчал, возможно, осознав, что проявляет интерес охотника.
Кори. Был ли он ведьмаком Кори? Может быть, поэтому фигуры были такими идеальными? Встречался ли он, как и я, с фейри? Глориана заставила меня пообещать выяснить, что отравляет царство фейри, когда она исцелила меня в ночь моей помолвки. Чёртовы келпи были полны решимости убить меня.
Это должна была быть простая сделка, но, учитывая его привязанность к шахматному набору, это больше походило на то, что я вела переговоры с Голлумом о кольце.
— Это дар, не так ли? Просто стоять в его присутствии?
Я уставилась на шахматные фигуры, но краем глаза заметила, как он кивнул головой.
— Они привлекли меня с улицы. Я увидела доску и поняла, что должна иметь эти шахматы, должна заботиться о них, — я покачала головой. — Я уверена, что это звучит безумно, но…
— Нет, вовсе нет, — он подошёл ближе и понизил голос. — Я прихожу в свои выходные, чтобы проверить его.
Кивнув, я забеспокоилась, что он уже провёл слишком много времени с магическим предметом.
— Я полностью понимаю. Однако художнику нужны деньги, которые даст ему эта работа, чтобы продолжать творить. Если вы мне позволите, я бы хотела поддержать художника и защитить это искусство, — я посмотрела на него с самым серьёзным и доверительным выражением лица. — Могу ли я это сделать?