Сюзетта прислонилась к дереву, ожидая нас.
— Bon. Allons-y6.
Она оттолкнулась и понеслась через пустынный, залитый лунным светом парк, остановившись только у большой статуи. Скульптура была странно завораживающей, как статуя человека, которую растянули, а затем закрутили. Да и выглядела она так, словно была сделана из пластилина.
— Франсуа Араго, physicien, mathématicien, astronome, — она направилась к кустам за необычной статуей. — Он не является нашим пунктом назначения, — она отодвинула в сторону большую ветку, а затем жестом попросила Клайва придержать её. — Это не самый доступный вход, но он один из самых близких.
Смахнув с земли листья, она явила нечто похожее на большую крышку канализационного люка. Легко подняв тяжёлый диск, она отодвинула его в сторону.
На её лице появилась злая усмешка.
— Сначала дамы.
Клайв протянул руку, чтобы остановить меня.
— Как насчёт того, если я пойду первым?
Надув губы, она пробормотала:
— Испортил всё настроение.
Я взяла на себя работу Клайва по удержанию ветки. Он на мгновение заглянул в дыру, а затем шагнул вперёд и нырнул внутрь. Мгновение спустя он крикнул:
— Примерно пятнадцать-восемнадцать метров. Если хочешь, дорогая, тут есть лестница.
Сюзетта взяла ветку и наклоном головы указала на отверстие.
— Après vous7.
Мне было неудобно спускаться на восемнадцать метров в темноту, и я воспользовалась лестницей. Сюзетта отпустила ветку, ударив меня по затылку.
— Упс. Ты гораздо медленнее, чем я ожидала.
Было трудно игнорировать смех в её голосе. Глупая идеальная француженка-вампирша.
ГЛАВА 4
Я использую кости во всём своём декоре
— Сюзетта, что ты сделала? — голос Клайва донёсся со дна шахты.
— Ничего, — пробормотала я.
Затылок болел, пока я спускалась вниз, ступенька за ступенькой.
Металлическая крышка со скрежетом встала на место, а затем наш раздражающий французский гид рухнула позади меня, беззвучно приземлившись рядом с Клайвом.
С минуту они молчали.
— Как ты думаешь, сколько времени это займёт?
— Сюзетта, — предупредил Клайв.
— Ты помнишь тот раз, когда мы столкнулись друг с другом в Праге? — акцент усилился, её голос приобрёл тот знойный тон, который она использовала ранее вечером.
Мысленно закатив глаза, я продолжила спускаться по металлическим ступенькам.
— Я помню, да. Это были очень приятные выходные для нас обоих. Однако, как я уже несколько раз упоминал, сейчас я женат. Видишь? — я посмотрела вниз, и он указал на меня. — Жена.
Беззаботно, она пожала одним плечом.
— Я не возражаю.
Глубокое, злобное рычание эхом отразилось от стен.
— Ах, но моя жена возражает.
Я на мгновение заколебалась. Одной из перекладин не хватало там, где она должна была быть, и моя нога проплыла по воздуху. К чёрту всё это. Я была всего в шести метрах над землей. Я опустилась на волосок от Сюзетты, возвышаясь над ней с вытянутыми когтями и золотыми волчьими глазами.
— Хорошо, хорошо, — она перебросила волосы через плечо и свернула в туннель. — Сюда.
Клайв обнял меня и стиснул, целуя в затылок, прежде чем отпустил. Мы последовали за ней.
Я подняла свой телефон, чтобы осветить тёмные проходы. Всё было в точности так, как описано в книгах, и всё же совершенно невероятно. Кости были равномерно сложены по обе стороны туннелей. Черепа были использованы для создания узоров. В этом была какая-то мрачная, гротескная красота.
Большинство костей были инертны, души давно исчезли. Другие, однако, взывали ко мне. Я подняла руку, наслаждаясь ощущением их энергии. Это было похоже на игру с ветром, когда ты высовываешь руку из окна движущейся машины.
— Не трогай. Вызовешь лавину, — сказала Сюзетта.
Поскольку она была в добрых трех метрах перед нами, её знание того, что я делаю, было довольно впечатляющим. Её длинные рыжие волнистые волосы светились, как пламя в свете фонарика телефона.
— Подожди, — сказала я. — Они совсем незакрепленные? Я могла бы взять кость, переставить узоры, сбить их все на пол?
— Oui.
— Чёрт возьми, — я замедлилась, более внимательно изучая формации. — А как насчёт крыс или других животных? Они опрокидывают штабеля?
Она пожала плечами.
— Иногда.
Клайв взял меня за руку, чтобы ускорить мой шаг.
— И все эти люди умерли во время чумы?
Это ошеломляло разум.